Рано утром опять пришёл Звеняга, сердитый, кашу принёс. Ругался на именитого заморского лекаря, по совместительству путешественника и составителя карт. Он отбыл из Яргорода к диким сиверцам уж с месяц тому назад, а в городе до сих пор о нём судачат. И чем дальше, тем больше этот заморский хрыч в устах горожан становится прямо-таки чудо-врачевателем. Его возвращения ждут, готовят дорогие подарки, обдумывают, как лучше подойти с просьбой. А то, что он удостоился приглашения пожить в великокняжеских хоромах, всеобщее подобострастие только усиливает.
Звенягу грызла ревность. Старик дал строгий наказ весь день спать и бездельничать, сунул миску и ушёл.
Внезапно разбуженный, испуганный походившим на морок сном, Дарьян не вспомнил спросить про книгу. В голове плясали обрывки страшных, чудны́х, но до жути правдоподобных видений.
Ораву блеющих меховых соседей вскоре увёл скотник. За маленьким оконцем снова звенел детскими отдалёнными голосами по-летнему горячий безоблачный день, жужжали пчёлы.
Безделью Дарьян радовался недолго, мять боками солому быстро надоело. С хрустом, со сладким сдавленным мычанием потянулся, изогнулся коромыслом. Голова была свежей, в теле пружинила бодрость.
Вынул подаренный нож. Клинок широкий и короткий, чуть больше пяди, но острый – хоть брейся. Однако теперешнему его хозяину, с золотыми, нежно-шершавыми щеками, сохранившими будто специально для маминых ласковых щипков упругие бугорки в уголках рта, это было не надобно.
Сейчас Дарьяну нож потребовался для другого дела. Раз нет книги дочитать, он подсел к стене и там, где в глаза не бросится, на третьем от земли бревне, принялся неглубоко вырезать.
Скоро в выемках и царапинах обозначилась молодая плакучая ива, гибкая, упругая, она лениво поигрывала ветвями в быстром весёлом потоке у корней.
Внезапно Дарьян уловил новый шум. Из окна. Прислушался. Отдалённый беспорядочный перестук, будто где-то работает-торопится сразу сотня дровосеков и ковалей. Перестук этот нарастал мощной тревожной волной, изредка его перекрывали короткие злые выкрики.
Бездельный уют хлевушка растворился как не было. Звуки эти показались знакомыми, и походили они на… битву?!
Большую, яростную. Наподобие позавчерашней.
Разве что без стонов посечённых и ржанья лошадей.