– Да, – чуя недоброе – как же хорошо ей был знаком этот до крайности напряженный и вместе с тем беспристрастный, словно замороженный взгляд, – подтвердила Самоварова. – В этом поселке.
– Понятыми будете? Документы при себе?
– Могу, – не раздумывая, кивнула Варвара Сергеевна и, опомнившись, добавила: – Но… только вот я с ребенком.
– А вы? – полицейский перевел взгляд на соседку.
– Я?! – испугалась та. – У меня суп на плите варится! У меня инвалид один в доме.
– Хорошо, – быстро соображая, перебил соседку полицейский. – Раз вы готовы, оставьте мальчика на время своей подруге, – приказал он. – И оставайтесь здесь. Найду второго – сразу пройдем на место происшествия.
– Происшествия?! Я… я тоже готова! – моментально засуетилась женщина.
Что поделать, уж так устроены люди, что любопытство в них зачастую перевешивает все остальное.
– Давайте отведем вашего мальчика ко мне, я как раз суп выключу, возьму паспорт, и вместе вернемся! – подойдя вплотную к Самоваровой, заверещала, дыша на нее зубной пастой, соседка, а затем, обращаясь уже к полицейскому, пояснила: – Я буквально в соседнем доме живу, то есть через дом, нам всего пять минут, я только суп выключу, возьму паспорт и дочь предупрежу.
– Вы уверены? – Полицейский поглядел на женщину с недоверием. – Дело-то добровольное, к тому же такое… – сглотнул он и, достав из кармана круглую баночку, бросил в рот черный комочек «снюса».
Жора пойти к соседке согласился, вероятно, новое слово – «колясочница» – вызвало у него интерес.
Соседка с дочерью жила в небольшом деревянном домике, перед которым раскинулся маленький ухоженный палисадник.
«Колясочница» серьезно удивила.
Если бы соседка заранее не сказала, что у нее взрослая дочь, сидящее в инвалидном кресле худосочное создание в белой майке и коротких спортивных трусах можно было бы принять за фриковатого пацана – выкрашенные в марганцовочный цвет пакли волос нависали надо лбом, затылок до половины головы был выбрит, а из ушей торчали гроздья металлических сережек.
В комнате, заставленной недорогой, но новой мебелью, было светло и накурено.
У окна красовался мольберт с незаконченной небольшой картиной, выполненной масляными красками: сирень в керамической вазе.
Подобными работами всегда до отказа завалены уличные вернисажи и недорогие, берущие картины на реализацию галереи.