Сверху начали сыпаться противные, частые и мелкие капельки из нагнанной тучи. Дворники на лобовом стекле нудно размазывали серую воду, усиливая ощущение тщетности.
Проезжая мимо центральной площади, я заметила, что город уже украсили к предстоящим праздникам. В центре водрузили большую искусственную ель, навесив на нее яркие игрушки, терявшие свой цвет в окружающей серости. Детские карусели, расставленные по всей площади, в это время еще пустовали, уныло смотря на проезжающие мимо машины.
Несмотря на всю серость и бедность Глухонска, я любила этот небольшой грустный город, с его маленькими теплыми магазинчиками, с приветливыми доверчивыми людьми, с пестрыми детьми и маленькими проказничающими бесами.
Вечером, когда люди, выдохнув спокойно о завершении рабочего времени, пойдут по домам, дети заполнят звонким щебетанием улочки и карусели, а яркие лампочки, перекликаясь с фонарями, осветят этот город, – все изменится. Глухонск встряхнется, приосанится и помолодеет. А пока рокочущий двигателем «уазик» проносит меня сквозь серость и тоску, навстречу чему-то ужасному. Я поежилась, вспоминая свои прошлые встречи с нечистью, и поплотнее закуталась в белую шубу из шерсти искусственной овцы.
Мы остановились на одной из улочек, с двух сторон которой нависали обшарпанные дома, следящие за нами пустующими окнами. Узкий тротуар, на котором сложно разминуться двум прохожим. Однополосная дорога, сейчас заставленная машинами полиции и скорой помощи. Говорят, улицы наполняют город жизнью. Улицы объединяют людей в городе, соединяют между собой жилье, магазины, школы и другие места. Но также улицы объединяют не только объекты, но и процессы, сопровождают отношения людей. Здесь же и не пахло жизнью. Хотелось пронестись вперед, пытаясь прорваться сквозь неприятное однообразие улицы, чтобы оказаться в другом ее конце, убраться из этой душной тесноты.
Пыхтя и краснея, Андрей Леонидович выбрался из машины и прошел к дворовой арке, огороженной желтыми лентами и немногочисленными ротозеями, толкающимися и спорящими, желающими разглядеть, что там интересного внутри. У скорой курило два санитара, со скукой рассматривая задержавшихся прохожих и затаптывая десятки окурков, валяющихся у них под ногами.
Мельком поздоровавшись со стоящими рядом полицейскими, Андрей Леонидович сделал мне приглашающий жест рукой, заманивая в арку, встретившую ночную смерть.