– Ты же хотел в ванную? – рассмеялась я и попыталась его оттолкнуть, только разве можно сдвинуть с места скалу? Особенно, если совсем не хочешь, чтобы она сдвинулась…
– Действительно, – серьезно согласился со мной Никки, бросил на меня взгляд, от которого мне снова стало невыносимо жарко и сладко, и легко встал с кровати. Во всяком случае, за бок он не держался, что очень меня радовало.
Никки отошел к входу в ванную комнату, но вдруг остановился, запнувшись о брошенные на пол вещи. Недоуменно посмотрел под ноги и наклонился, поднимая брюки.
Я спрыгнула с кровати. Холодный пол обжег ноги, и без теплых рук Николаса одежда вновь стала насущной необходимостью. В моей комнате было совсем не жарко. Нашла тапки. Сунула в них ноги. Неплохо было бы и халат найти, но как же не хотелось включать свет… наморщила лоб, вспоминая, где оставила домашнюю одежду. Вроде бы на кресле. Сделала шаг и рассмеялась, когда сильные руки прижали меня к теплой груди.
– Зачем тебе одежда? – серьезно спросил меня Никки. – Опять стесняешься?
Нет, я совсем не стеснялась. Стесняться Николаса всё равно что стесняться себя. Не глупо, немыслимо.
Я повернулась к нему лицом, вжимаясь в его тело, наслаждаясь близостью и его теплом, а потом, как много раз летом, легонько стукнула его ладошкой в грудь и недовольно протянула:
– Опять подслушиваешь мои мысли?
Никки положил на кресло аккуратно сложенные брюки, а я закусила губу, чтобы не рассмеяться этой его педантичности. Что толку складывать испорченную вещь? Они в крови и наверняка порваны, как и рубашка.
– Привычка, – тихо шепнул он мне в самое ухо.
– Привычка?! – охнула я.
Он уверенно кивнул, нагло рассмеялся и, пока я собиралась с ответом, крепко обнял меня и снова поцеловал. У меня подогнулись ноги, и голова закружилась от этого поцелуя. Если бы это было возможно, я выпила бы его до дна, поглотила, впитала в себя! Присвоила, чтобы не отпустить никогда…
Нельзя изменить суть. Я и есть темнота. Черная дыра по имени Алиана. Я так боюсь потерять тебя, Николас…
Никки оторвался от меня, подал халат и сказал:
– Это мои чувства, Ани.
Я накинула желтый шелк на плечи и, даже не пытаясь понять, к чему именно относилась эта его фраза, подошла к окну. Задернула шторы и включила свет, оборачиваясь на Никки. Он недовольно поморщился, а я, кажется, дышать перестала, вспоминая, как впервые увидела это выражение на его лице. Нет, тогда, в разрушенной галерее дворца я впервые по-настоящему увидела Николаса.