А когда у мамы родился внук, его окрестили еврейским именем…
Высокий и красивый мальчик говорил уверенно, словно заучено, грешным делом, было, подумал – уж не Жванецкого ли репетирует?
Да нет, увы, увы, отец тяжело вздохнул: «С этим мы живем…»
Сосед качается меж стен в коридоре к лифту, куда шагаю с лыжами. Неожиданно трезво взглянул и посочувствовал искренне:
– Спортом занимаешься? А жизнь-то мимо проходит.
«Может «скорая» у подъезда опять ко мне? – Старик возвращается из магазина. – А меня нет дома…»
– А? Дежурю. Первый день сегодня. Да. А я не узнала спервоначала тебя. Аха, аха… Да… Миша, ты на меня еще сердишься? Отлегло от сердца, позвонил раз? Отлегло, говорю, от сердца у тебя, раз позвонил мне? Нет? Не простил? А я бы тебе простила. Сердце мое бы простило. Болит? У тебя болит сердце? Миша, ну с кем не бывает, может это быть в жизни?
Ну приди, отлупи меня. Отлупи, говорю, приди…
Я очень даже хочу! Неужели уж нельзя. Заступится?
Нет, нет, Миша, я его и знать больше не хочу… Миша, приходи ко мне, я до утра буду дежурить… Да что неудобно, приходи. Что ты боишься? Я не боюсь, а ты боишься… Ну что ты говоришь, какая я законная…
Мы не регистрировались… Не регистрировались, говорю… Люди годами живут, а тут месяц какой-то… Да, да. Завтра в восемь приду домой. Нет, лучше приходи сегодня, а? Миша, ну неужели нельзя сделать, чтобы мы были вместе? Нужно только твое согласие.
Придешь сегодня? Ало, ало, Миша! Миша!.. Ду-урак, бросил трубку.
Да, с кем н е б ы в а ет.
– Встретился мне тут писатель один. Кто? Неважно.
Лесник, говорит, дров пару кубиков можно? Отчего же… Сколько, спрашивает. Триста рэ, говорю. Ладно, он согласный. Привез ему дрова. Расколоть-распилить?
Триста рэ… Поколол дрова ему чин-чинарем. Просит в сарай перенести и уложить. Известное дело: триста рэ.
Дача у него – леса только аж два гектара! Сидит, книжку пишет. А деньги-то, они ему куда? Тут вот жена, говорят, блядует. С жиру бесятся. Как баре ране…
Далеко вбок мальчик-калека выбрасывает ноги, при этом клонит голову к плечу и двигает руки, словно плывет неумелой «размашкой».
Он спешит за товарищами, «бежит», по-своему, сил уже нет, сел на заборчик, отдохнуть…
Снова бежит, падает на колено; бежит, падает на руки…
Догнал у табачного киоска, дают покурить – давится дымом, кашляет.