Мерф
Мой отец никогда не повышает голос, но его молчание страшнее крика. Поэтому, просидев минут десять под его пристальным взглядом, я не выдерживаю и первая нарушаю тишину, повисшую в машине.
– Знаешь, меня всегда интересовало, почему ты так долго оттягивал момент моего замужества.
– Во-первых, ты моя единственная дочь.
– Ты хотел сказать, единственная наследница?
Он шумно вздыхает.
– Мерф, в тебе есть стержень, и в твоих венах течет кровь О’Доннелл, это уже мощный магнит для мужчин. К тому же ты далеко не инфантильна и вдобавок единственная наследница семейной империи, что также делает тебя весьма опасной фигурой в криминальном мире Чикаго.
– Получается, ты подразнил Готти вкусной морковкой в виде большей власти и ничего не дал. И тем самым спровоцировал войну?
– Война между синдикатами была неизбежна. Даже если бы я отдал оссу Готти то, что он хотел, сразу.
Боссу Готти. А точнее – его сыну, который после своего отца займет место во главе Чикагского синдиката.
– Тянул время? – с грустью в голосе произношу я, чувствуя, как мной овладевает усталость.
– Нужно уметь использовать чужую силу.
– Вот как? – Я растягиваю губы в печальной ухмылке. – Значит, ты использовал меня в качестве наживки?
Отец проводит ладонью по щетине, потом обхватывает рукоять трости с резной головой льва.
– У женщин должно быть одно замечательное качество: уметь вовремя замолчать, Мерф. Так вот… – Нарочитая пауза. – У тебя его нет.
Закатываю глаза.
– Я не боюсь высказывать свое мнение.
– Думаешь, это полезное качество для женщины в нашем мире?
– Ты зря тратишь время, пап.
Перекрещиваю на груди руки и отворачиваюсь к окну.
– Я очень тебя люблю, детка. Но сейчас не лучшие времена, и больше ты не должна покидать территорию поместья. Нам очень повезло, что все закончилось… благополучно.
– Благополучно? – шиплю я от вспыхнувшего в груди раздражения, резко впиваясь взглядом в отца. – А может, просто нужно нанять людей, которые умеют нормально выполнять работу телохранителя? Я не хочу жить в клетке! Я не жертва!
Он тяжело выдыхает, крепко сжимая морщинистыми пальцами львиную морду, и укоризненно качает головой.
– Ты вся в мать. И я не осуждаю тебя, Мерф. Но у твоей матери, помимо дерзкого языка, был еще и острый ум.
– И где она теперь? Я смотрю, ум ей не очень-то помог прожить долгую и счастливую жизнь!