Электрического освещения в доме не было. Огонь в печи, да керосиновая лампа на столе. Метались по стенам причудливые тени.
* * *
Когда сели за стол, девица оказалась напротив Хмеля. Он буравил ее дерзким бестыжим взглядом. Она прятала глаза и чувствовала себя неловко.
– Дождей не было, – сказал старик.
Хмель отвлекся от своей жертвы, оставив ее в покое ненадолго.
– Так что машина пройдет, – продолжал хозяин.
– А воды откуда столько? – не понял Хмель. – Мы же плыли, а не ехали.
– Тут всегда так, – сказал старик, не глядя на Хмеля. – Болота. Сырые у нас места. Гиблые.
Что-то почудилось Хмелю в его словах. Посмотрел на старика внимательно, будто ожидал услышать пояснения. Но тут Виталик толкнул Хмеля под локоть:
– Ты поднимай! Тебе лечиться надо!
У всех уже была налита водка. А Хмель не против. Клин вышибают клином. Красивая, кстати, фраза.
Он вдруг вспомнил свое недавнее увольнение и поразился тому, насколько далеко оказался от тех событий. И географически. И в мыслях.
Выпил водку и закусил шибающим уксусом салатом из консервной банки.
Пошел он к черту, этот босс. И Ксюха. И все, все, все.
– Налей-ка еще! – попросил Хмель. – Между первой и второй перерывчик небольшой!
Он с прежним бесстыдством посмотрел на сидевшую напротив девушку.
– Дождей до следующей недели не будет, – сказал старик.
– Прогноз такой? – спросил Виталик.
– Я сам себе прогноз, – ответил сумрачный старик.
Хмель гипнотизировал взглядом девушку. И пропустил момент, когда старик, не примеряясь долго, врезал ему по лбу железной тяжеленной ложкой. Хмель охнул.
– Не пялься, – сказал старик, не глядя на него. – Не люблю.
* * *
Утром Хмель нащупал на своем лбу здоровенную шишку. Провел рукой случайно, зацепил – мамочки мои, какой кошмар.
Он лежал в той самой комнате, где накануне состоялась трапеза, на плоском, как ящик, сундуке, заваленном старым провонявшимся тряпьем. Сквозь грязные окошки едва пробивался призрачный утренний свет. Хмель приподнялся на локте и осмотрелся. Никого здесь больше не было. Он поднялся, проковылял к ведущей из дома двери, миновал темные сени со стойким запахом плесени, и оказался на покосившемся крыльце без перил.
Лес утонул в густом тумане. Туман был серый, как разбавленное водой молоко. Ближайшие к дому деревья проступали из этой серости неотчетливо. Хмель мрачно озирался по сторонам. И обнаружил, что нет машины. Той самой, на которой они приехали вчера. И Сереги с Виталиком тоже нет. А ведь накануне спать в одной комнате ложились.