Гарванна глубоко вздохнула, убрала рабочее место и быстрым шагом направилась в ванную. Она умылась холодной водой и посмотрела в зеркало. Все такая же красивая, но немного уставшая, слегка покрасневшие глаза от усердной работы. Тишину нарушило бесцеремонное урчание.
– Так, определенно надо опустошить запасы холодильника. А ты, и правда, большая молодец! – подмигнула своему отражению.
Погружаясь в работу над делом, которое приносит истинное удовольствие, время перестает иметь значение, физические потребности так же уходят на второй план. И когда ничто вокруг не отвлекает, душа вырывается наружу. Покинув физическую оболочку то, что скрывается глубоко внутри, наслаждается жизнью и каждым моментом. Что-то подобное происходит, когда засыпаешь в теплой и уютной постели, с увлечением читаешь интересную книгу, на пробежке с пустой и чистой головой или в глубокой медитации. Именно в такие мгновения рождаются шедевры, приходят гениальные мысли и происходят, казалось бы, невероятные события. И чем дольше длится эта магия, тем труднее возвращаться в реальность. Свободный и ничем не ограниченный дух вновь попадает в рамки своей плотской оболочки. Но результат этой прогулки неизменно оставляет свой волшебный след.
Гарванна с удовольствием съела свои любимые тосты с авокадо и лососем, дополнив их сочным салатом с рукколой и двумя яйцами пашот. А ароматный жасминовый чай окончательно освежил и восстановил силы. Самое время отвлечься и поболтать с друзьями. И надо бы позвонить маме, узнать, как там она в своем путешествии. Мысли ее улетели далеко, постепенно стирая события насыщенного дня. Уже не так ярко светило утреннее солнце, не столь отчетливо помнился парк, каким-то менее таинственным казался Тедеус в своей нелепой шляпе, но только кисти, ваза и картина все так же явственно дышали и заполняли сердце и разум девушки. Совсем незаметно она уснула.
Все сны были заполнены ее последней работой. То являлся образ в процессе рисования, то он сменялся ожившими и поющими кистями, то вдруг все фокусировалось на китайской вазе. Она напоминала огромное сердце, а во сне оно и было сердцем – так же тихо и мирно билось. Затем вазочка оторвалась от поверхности деревянного столика и начала ярко светиться, по-прежнему испуская ритмичные волны, резко уменьшилась до размеров настоящего сердца и окуталась пунцовым туманом. Когда дымка немного прояснилась, возник образ высокого и статного мужчины – у него были широкие плечи, крепкие руки, подтянутый торс. И чем-то напоминал Генри, нового знакомого Феры. Его черты были размыты, и он скорее напоминал призрака или духа.