– Почему бы и нет, – заявил торговец шерстью, – кто же еще так похож на важного господина, как не богатый негоциант? А как зовут вашего господина, дружище Зэбе? – добавил он. – Я знаком со всеми крупными торговцами в Европе.
Зэбе уже собирался ответить ему и завершить таким образом эту беседу, как вдруг послышался громкий окрик часовых, переполошивший весь караван. Каждый схватил аркебузу или пику, потому что от часовых поступил сигнал о приближении довольно многочисленного отряда, а в такой ситуации всем необходимо быть начеку.
Зэбе остался охранять молодого человека. Он никак не походил на серьезного вояку. Зато Жан, его коренастый компаньон, с воинственным видом выхватил огромный тесак и устремился вперед, намереваясь разобраться с незваными пришельцами.
Появившиеся всадники были лишь разведчиками, передовым отрядом основных сил, но они так ловко сидели в седлах, обладали столь впечатляющей военной выправкой и были оснащены таким великолепным оружием и доспехами, что все воинство каравана едва ли выдержало бы даже первую атаку этого неприятельского авангарда.
Один всадник, снаряженный скорее для боевых действий, чем для путешествий, и, судя по всему, командовавший этим отрядом, выехал вперед и тоном, исполненным презрения, обратился к часовым с коротким вызывающим вопросом.
– Кто такие? – произнес он по-французски, – почему стоите на месте?
Часовые, будучи швейцарцами и большими упрямцами, в ответ лишь опустили пики и что-то невнятно пробурчали по-немецки.
– Ага!.. швейцарские собаки, – пробормотал всадник, – так это засада… Бог свидетель, сейчас вы увидите, что тут вам не Муртен…
Он уже повернулся к своим солдатам, собираясь приказать, чтобы те расчистили дорогу, когда торговец шерстью, который находился неподалеку и все слышал, бросился вперед, размахивая веткой, которая, правда, была не оливковой, а еловой.
– О, господин кавалер, – самым жалостливым тоном воскликнул он по-французски, – погодите немного!.. Разве вы не видите, что эти достойные сыны Гельвеции не понимают ваш язык?
Вооруженный всадник, услышав его, остановился.
– Мне все равно, чьи они сыны, Гельвеции или самого дьявола, – ответил он. – Но тому, кто решит изъясняться с помощью пики, мы быстро все объясним, и он убедится, что мы и сами неплохо владеем этим диалектом. Посторонитесь, добрый человек, и дайте нам пройтись по их животам.