Но время сделало свое дело: я привык к этому. Было ощущение, будто в темной комнате внезапно подняли штору и яркий солнечный свет хлынул мне прямо в глаза, ослепляя нестерпимым блеском, словно я очнулся от глубокого сна.
Я обиделся на Бога: он лишил меня той единственной любви, в которой не было корысти. Я стал атеистом, и мне кажется, что Он, в которого веруют люди, – извращенец. Он любит убивать, и едва ли не хуже, что в девяти случаях из десяти Он не желает излечить человека, хочет уложить его в гроб, показывая Свое величие и беспомощность своего раба. И потому я так благодарен Ему за то, что не верю в него.
Мне исполнилось восемнадцать лет. Я хорошо выдержал все экзамены на аттестат зрелости и поступил на заочное отделение филологического факультета Бакинского государственного университета.
Забрав свою долю, я дальновидно вложил капитал в железнодорожные акции и теперь мог себе позволить начать самостоятельную жизнь. У меня был небольшой доход около двух сотен долларов в месяц. Этого как раз хватало на скромное существование. Я подыскал себе простую удобную квартиру в столице и приготовился к ожиданию всего того, чего жаждет в моем возрасте всякий творческий человек.
Чтобы не покупать книги, я устроился работать в центральный книжный магазин помощником продавца. Это создало для меня прекрасные условия изучения университетской программы по всем предметам. Особенно литературе.
Вечерами после работы я допоздна задерживался в магазине. Заведя прочные знакомства со всеми работниками, я получил желанное право свободного чтения книг. Подставив лесенку к огромным книжным шкафам, я мог часами просиживать где-то в рядах за чтением, находя интересное и нужное мне. В большинстве своем это была классика: русская, французская, английская. Мне помнится первое знакомство с Достоевским и его романом «Преступление и наказание»… Я осилил его за одну ночь.
Я не умею бегло проглядывать книги, люблю читать медленно. Даже самую плохую и нудную книгу мне трудно бросить на середине. Я могу по пальцам перечислить книги, которые я не прочел до конца. Я знаю, что есть книги, которые невозможно понять, но мне обязательно нужно дойти до самой сути. Если в этой книге я не нахожу ответа, я просматриваю все ремарки, все сноски или наименования других книг, где я мог бы получить разъяснение. Так выстраивается интереснейшая цепочка поиска истины.