Агро поправил свои новые доспехи, которые этим утром ему вручила королева. Они были сделаны из легкого металла, который не сковывал движения, но при этом был очень прочным. Его прежние доспехи, утонувшие в Изумрудном заливе вместе с торговой лодкой, были слишком массивными, и порой он чувствовал себя в них неповоротливым. К тому же они явно не годились для здешнего жаркого климата. Его же новое одеяние оказалось очень удобным, а вырезанная в районе сердца эмблема четко указывала на то, что он служит королевскому дому Азойя.
Карвид не понимал ни слова из того, что говорили девушки, но по тому, как они бросали на него взгляды и глупо хихикали, он догадался, что речь была о нем.
Для мужчины это не было непривычным, в Галхейме на него часто заглядывались девицы, даже несмотря на то, что, он хоть и был привлекательным, но все же не мог сравниться со смазливыми юнцами. Тем не менее, обделенным женским вниманием он не был, и даже его привычная грубость и язвительность их не отпугивала, а иногда и, наоборот, притягивала. Возможно, некоторым девицам нравилось ощущение опасности, а возможно, они предполагали, что смогут его приручить. У одной благородной леди это даже почти получилось, но он так долго не хотел уступать, что она просто устала его ждать и вышла замуж за другого. Иногда Агро даже жалел об этом, ведь та девушка могла стать хорошей женой, а любовь, вероятно, пришла бы со временем. Но прошлое не вернуть, и сейчас он был этому рад.
Карвид бросил взгляд на придворных дам, когда их болтовня стала заглушать его мысли.
Ирис же не участвовала в беседе, лишь изредка улыбалась, когда кто-то к ней обращался. Все свое внимание королева уделяла худосочному музыканту, игравшему на лютне для нее и ее окружения. У ног же королевы неизменно лежал Шах и довольно жмурился на солнце.
Когда инструмент затих, леди одарили музыканта аплодисментами и бросились спорить, какую мелодию следует сыграть следующей.
– Это было замечательно, спасибо, – промолвила Ирис на бореосском, – Но, боюсь, я должна отвлечься на важные дела.
Музыкант неловко поклонился, глядя куда-то поверх ее головы, а затем снова взялся за свой инструмент. Девушки же заохали, всем своим видом показывая свое разочарование от того, что госпожа их покидает.
Ирис одарила всех улыбкой и грациозно направилась к выходу.