НАВИСАЕТ над полями.
Бей, колдун, его руками!
Руку отвести в сторону
и ребром ладони
голову подсолнуху отрубить?
Подсолнухи у меня не растут.
К тому же колдунам бы не руками
лупить: действенными заклинаниями
подсолнухи обезглавливать.
«Ты не пес и ты не лай,
свою голову теряй,
будь же ты без головы!».
На ходу Леонтий придумал.
Сомнительно, что хотя бы чуть-чуть
этим заклинанием
подсолнух он сотрясет.
Про поразительную связь хозяев и их питомцев я слышал от суровых мужчин и нервных женщин, от напичканных знаниями профессоров и интеллектуально девственного дворника Махарбека.
Кота заведу – почувствую, что он думает так же…
Неудачная партия. Обременительный союз.
Игорь Васильевич котенка мне предложил. Порыв согласиться я пересилил.
ОТ КРЕСТОВ до бузины.
Безусловно влюблены.
Из неотпускающих Леонтия
любовных переживаний
у него не только Евлалия, но она
словно зубами в его сердце вцепилась.
Валящий изо ртов пар!
Говорливые прогулки
под падающим стеной снегом.
С Глиной говорить не о чем,
а с Евлалией мы об онучах.
О звездочках. О хорьках!
Ради пищеварительной системы перейти на растительный корм. А бифштексы? А я разве их ем?
Я их люблю. При перекрытой возможности ими изредка наслаждаться моя любовь, знаю, вырастет. И установленные ограничения я отменю. И сколько смогу, бифштексов в себя напихаю!
НЕ ДУРИ! Будь умней. Из-за жадности моей
в бунтари меня запишут.
Леонтий хватил через край.
Обозвал сборщика податей
кровопийцей,
сокрушающее мужскую силу заболевание
грозился на него напустить,
дубина я разошедшаяся!
Он, сборщик, не сам по себе,
человек полностью княжий,
написанная им жалобная грамота
приезд ко мне парочки
грозных всадников может вызвать.
И что же всадникам я скажу?
Какие у вас лошадки красивые?
В конференц-зале болтали про керамзитный дренаж. Я в данных вопросах не разбираюсь, негде мне культуры сажать.
На раме велосипеда я прочитал слово «Манхэттен».
По проселочной дороге она на велосипеде проехала, сказала, что из магазина в магазин.
Будучи в беспокойстве, из ее дома я вышел. Куда она уехала, почему ее нет… спицы крутились как бы замедленно. До расставания оставалось целых три года.
Я ШЕПЧУ, потом кричу,
жаль, едва ли подлечу.
Толстобрюхий Софрон
бросал на заговаривающего его падучую
жену
колдуна Леонтия
взгляды определенно
подозрительные.
Не доверяет он мне,