– Дерьма!
– Взял девушку хорошую, спиннинг. Красота!
– Для идиотов.
При этом лицо Крутикова совершенно не изменялось. Ругался он машинально. И казалось, что слова эти попали к водителю на язык случайно, словно шелуха от семечек. Прокушев привык к этому и никогда серьезно со своим водителем не спорил.
В кабину постучали. Машина остановилась, Прокушев пошел посмотреть, что там в кузове случилось.
– Ну? – спросил он, открывая фургон.
– Кандидату плохо, – ответил Круминьш.
Щурясь от света, вылез Павлов. Его мутило. Сказались утренняя водка и езда в душной машине. Павлов виновато посмотрел на бригадира и сказал:
– Темно у вас тут…
Он немного постоял, держась за кузов, и вдруг дунул в ближайшую подворотню.
– Вот тебе и кандидат, – проговорил Прокушев. – Ты где такого откопал?
Сорокин махнул рукой.
– Твой друг, что ли? – снова спросил бригадир.
– Да какой он мне друг! Сам вчера упросил покататься!
– Вот и покатались…
– У кандидатов всегда так, – высунувшись из кабины, сказал Крутиков. – Чуть что – сразу травить. Это чтобы не работать.
– Может, ну его? – спросил Сорокин.
– Нет. Втроем сегодня тяжело будет.
Павлов еле добежал до кустов во дворике, согнулся над ними. Неподалеку на лавочке сидели две старушки. У одной из них в руках был красный моток шерсти – видимо, собралась вязать.
– Вот как теперь молодежь веселится, – сказала она, указывая клубком на Павлова. – Выпьет с утра – и сразу же худо!
– Ты глянь, как скрутило.
– Ослаб!
Павлов этого не слышал. Ему было не до старушек. Если бы над ним встала сейчас вся кафедра с руководителем темы во главе, он обратил бы на них так же мало внимания, как на стаю воробьев.
Вернулся Павлов к фургону бледный, стараясь держать на лице улыбку.
– Ну что, кандидат, – сказал Прокушев, – из-за тебя ребята полчаса потеряли… Придется отработать. Так все решили…
– На общем собрании, – подтвердил Сорокин.
– А что? Уже проголосовали? – искренне удивился Вова Круминьш.
– Тайно, – ответил бригадир.
Павлов с энтузиазмом виноватого человека согласился отработать и добавил:
– Это я понимаю. Бригадный подряд… Как у трех мушкетеров.
– Как у Дюма-отца, – сказал Сорокин, который недавно прочел книгу об этой славной писательской династии.
Чтобы больше не останавливаться, Павлова усадили в кабину, чем окончательно сконфузили нового члена бригады. Павлову было стыдно и тошно. Крутиков же крутил рядом баранку и молчал с чувством собственного достоинства. Павлов несколько раз заговаривал о погоде – сначала похвалил ее, потом стал ругать. Но, видимо, даже если бы он в эту минуту похвалил ходовые качества двигателя грузовика, Крутикова бы и это не проняло. Наконец водитель скосил глаза и спросил: