– Зачем вы так? – робко сказала Нина. – И в торговле есть честные люди…
– Ага… Которые уже в тюрьме сидят. Исправляются! Вот и выходит, милая моя, что честному человеку машины не видать! Нет! Не видать!
– Он что? Слепой? – спросила Аленка.
– Дитя еще. Ничего не понимает, – вздохнул шофер и прибавил газу, обгоняя очередного частника.
Но только машина набрала скорость, последовал поворот, за ним другой. Дальше шла вроде бы прямая улица, но висел знак, запрещающий ехать прямо. Крутиков уже много лет колесил на фургоне по этому городу, но ни разу не проехал по прямой дольше пяти минут. В молодости у него была мечта вырваться из этих узких улиц и рвануть по шоссе прямо. Ему даже приснилось, будто едет он один по уходящей за горизонт дороге, а над дорогой висит круглое вечернее солнце. Но тут неожиданно на середине шоссе появился большой красивый красный шкаф и загородил путь. Сначала Крутиков решил сбить его и ехать дальше, но тут вспомнил, что за это можно лишиться премии, и аккуратно свернул в сторону. Больше такого сна Крутиков не видел.
Направо – налево, налево – направо… Странно, но из такого зигзагообразного маршрута у Крутикова получилась довольно прямая трудовая дорога. Работал он аккуратно, на работе не пил, отлично знал город и при случае мог привезти на любое историческое место, хотя сам часто не знал, почему оно историческое. Фотография Крутикова два раза висела на Доске почета, и шофер за это себя уважал.
Прокушев, напротив, ездить по прямой не любил. Ему нравились повороты. Это ожидание поворота помогало бригадиру и в жизни. Прокушев считал, что в трансагентстве он работает временно. Казалось, что настоящая жизнь еще впереди, надо только поднакопить денег, дождаться своего поворота и красиво вписаться в него.
А Сорокин и Круминьш не видят и того, что шофер с бригадиром. Они ведь полдня сидят в фургоне. Разговоры все переговорены, да и не больно разболтаешься под шум двигателя. Им-то уж наверняка хотелось прямой дороги вперед. Но не из-за каких-то там душевных устремлений, а потому, что повороты они ощущали своими боками.
Направо – налево, налево – направо… Успевай держись! Но ничего, хорошо заработаем – хорошо отдохнем!
* * *
В черно-серой городской гамме появился зеленый цвет. Выехали в новые районы города. Город ширился, вгрызался прямо в лес, отвоевывал все больше места для своих разноцветных домов. Время, когда все дома строились одинаковыми, прошло. Теперь все дома строят похожими. Если раньше они были как братья-близнецы, то теперь смотрятся как просто братья.