– Зачем? Мне и так хорошо.
– Я бы хотел, – сказал Сорокин. – Только чтобы быть все время таким здоровым, как этот шкаф.
Шкаф-инвалид поставили в большой комнате, и она сразу стала маленькой. Сорокин подставил под него отломанную ножку и сказал, что ее нужно приколотить.
– Я сама, – сказала Нина.
– Нет, – ответил Сорокин. – Здесь нужен мужчина.
Но ножку приколачивать не стал. Пошел таскать мебель. Квартира постепенно заполнялась. Здесь еще пахло стружкой и краской, но постепенно все вытеснял запах жилья, перевезенный со старыми вещами. В каждой квартире есть свой запах. По нему, еще не видя знакомых вещей, человек чувствует, что он дома. И часто нам, когда подолгу бываем в разъездах, снится не квартира, а ее запах, запах родного гнезда.
Аленка, обежав всю квартиру, заперлась в туалете и кричала:
– Я буду здесь жить!
Прокушев позвал Вову. Вдвоем они положили шкаф на бок, и бригадир стал приколачивать ножку, а счастливая Нина стояла рядом, держала гвозди и говорила:
– Мы так ждали этой квартиры. Теперь у мамы будет своя комната и у нас с Аленкой. И потом, не будет этих ужасных соседей!
На Нину было приятно смотреть. Глаза ее блестели, лицо разрумянилось. Ей нравилось видеть в своей женской семье этих четырех дружно работающих мужчин.
Приколотив ножку, Прокушев поднялся, постоял рядом с Ниной и подумал, что если еще немного так постоит, то обязательно чмокнет ее в розовую щеку.
– Приглашайте на новоселье, – сказал бригадир.
– Обязательно, – ответила Нина. – Вы сами заходите еще.
Работа кончилась. Последние узлы были свалены у окна, мебель составлена в комнаты, и квартира напоминала в ту минуту корабль перед отплытием. Куда он поплывет? Какие бури преодолеет? Бог знает…
Грузчики тактично вышли в коридор, Аленка побежала прощаться с дяденькой шофером. В квартире остались Прокушев и Нина. Чувствовалось, что хозяйка волнуется. Она подергивала плечами, часто вопросительно смотрела на бригадира, словно хотела сказать что-то. Наконец набралась смелости, подошла к Прокушеву, да так близко, что тот почувствовал ее дыхание, и сказала:
– Вы только не обижайтесь, пожалуйста… вот!
И Нина протянула Прокушеву маленький конвертик. Настолько маленький, что он поместился у хозяйки на ладошке. Прокушев взял осторожно, двумя пальцами, конвертик, спрятал его в нагрудный карман куртки и понимающе покачал головой. Потом внимательно посмотрел Нине в глаза и сказал: