– Даю пять тысяч рублей. Понимаю, вам нужно кормить семью. Это все мои сбережения…
Ася сжалась, ожидая обиды и неприятия. Но водитель на удивление бодро улыбнулся, его глаза засияли, как до блеска начищенные спидометры.
– Пошли в машину. Только Аньку придётся с собой захватить. Мы живём за заводами.
***
За окном волги меланхолично рябил лес. Как удачно контрастировала с ним Анька! Это была полная противоположность смуглого отца с редкой лохматой шевелюрой. Блондинка с подвижными бровями, аккуратным вздернутым носиком, в уггах и розовой нелепой куртке, она была милой, как сахарная вата и непредсказуемой, как вкус леденцов Бёрти Боддс.
– Если ты дала ему хоть сотню рублей, – наклонилась она к Асе, – я его убью. И не важно, что батя.
– Ну… мы договорились по-хорошему, – уклончиво отвечала Ася. Теперь она понимала, что Анька и её полная противоположность. Димка мог влюбиться бы в такую.
Ася поёжилась, сжала плечи. Стыдно было ревновать, когда дедушка при смерти. Впрочем, кого она обманывает? Вся её поездка – истеричный порыв, никак не акт любви. Последний раз они виделись с дедом, когда ей исполнилось пятнадцать. Гуляли по городу, собирали каштаны и отчаянно не знали, о чём говорить. Любовь невозможна по факту родства.
– Па-ап, а что если мы…
– Не вздумай! Я поверну назад.
Ася и Аня переглянулись.
– Чёрная Королева забрала у меня кое-кого. Я хотела попробовать…
Василий резко затормозил.
– Выходите и идите дальше сами! Сейчас же.
– Ах ты ж! Ненавижу тебя! – всплеснула тонкими ручками Анька, закатила голубые глаза-леденцы. – Ты и при жизни маму не любил. Это русалку-то! Променял на кикимору.
– Прекрати ёрничать, едем домой.
Хлопнуло три двери, друг за другом. Снег заскрипел на обочине: еле слышно под ногами Димки, потерянно-равномерно под кроссами Аськи и ударными притоптываньями под стройными ножками Аньки.
– Коза! А ну-ка стой! Там пост королевской нежити впереди. Придётся идти через лес, – сокрушался Василий.
***
– А кого ты хочешь вернуть? – тихо, как падает снег с веток, спросила Ася.
– Мамку. Правда давно она умерла, полгода как уже. Этот эгоист, – кивнула она в сторону отца, – ненавижу его, одно название папка. Работает извозчиком смерти так сказать у королевы. Души транспортирует с помощью радио. А тут другим помогает за деньги, а мамку вернуть не захотел! Верняк, была слишком красивой и обаятельной. Русалочий ген. Ревновал!