– В общем, я сама не видела, но люди рассказывают, дело было так.
Сначала он совсем обезумел и все время рассказывал посетителям своей лавки про какие-то законы во Вселенной, колеса перерождений и метаморфозы в природе. Заклеил все стены лавки снимками гусениц, бабочек и прочей живности.
Потом выбросил из дома всю мебель и свой реквизит, оставив посреди пустой комнаты лишь один из своих фокусных ящиков. Сказал соседям, что он, наконец-то, сбросил все иллюзии мира и готов к великому превращению. Попросил, чтобы никто его больше не беспокоил, залез в свой «ящик Пандоры», и больше его никто не видел.
Местные приносили еду и оставляли у ящика, но она оставалась нетронутой.
О том, что он все еще жив, можно было догадаться по звукам, доносившимся из ящика. Говорят, он громко дышал и непрерывно произносил одно из своих заклинаний: то ли «сам – хам», то ли «со – хам».
А когда звуки пропали, соседи решились сломать дверцу ящика, которую старик закрыл изнутри. Но в ящике было пусто.
На этом и сказке конец.
Майя многозначительно развела руками и вернулась к чайному ритуалу.
– Он все-таки сделал это! – подумала я с улыбкой восхищения.
Закончив записывать рассказ девушки, я убрала свой писательский реквизит в рюкзак и задумчиво взяла в руки остывшую чашку с чаем.
Какое-то время мы пили молча.
Наконец, Майя решила прервать молчание.
– Я считаю, есть чудеса и покруче, чем какое-то исчезновение. Сейчас только начало осени, поэтому и туристов еще мало, а в октябре здесь начнется настоящее паломничество!
– Паломничество? Шутишь? – я замерла от удивления с чашкой в руке, – чем еще прославилась наша скромная деревушка за последние 10 лет моего отсутствия?
Майя задумчиво накручивала на палец прядь волос.
– Легенда о красоте Дары и Сундара!
Видя мое изумление, она многозначительно, с лукавой улыбкой, продолжила: «Тебе надо увидеть это самой…»
– Снова твои загадки и многоточия! – бросила я сердито, вскочила со стула и быстро развернулась в направлении двери.
– У тебя научилась, красотка! – рассмеялась вслед Майя.
А я уже бежала туда, где навсегда осталась часть моей души.