Очертить ее границы не представляется возможным. Пестрые крыши домов, как заблудшие овечки, мелькают тут и там, среди деревьев, разбросанные по всему предгорью.
Главная достопримечательность этого местечка – шустрая, холодная, хрустальной чистоты река Джира, питаемая свежими водами горных водопадов и ручьев.
Светло-зеленые гирлянды плакучей ивы обрамляют красоту реки, в которой причудливой формы каменные глыбы, местами поросшие мхом, образовали уютные заводи. А чуть выше в горы – мохнатые темные ели, заросли самшита и лещины. Всё это создает ощущение какой-то доисторической сказки.
Еще утром, проезжая на автобусе окрестности и глядя в окно, я с трудом узнавала эти места, чувствуя какую-то отчужденность. Мне показалось, что деревня сильно изменилась: появилось много новых домов, выделявшихся своими размерами, модным стилем или чопорным изыском, небольшие магазинчики с яркими вывесками, деревянные лавочки, дорожные указатели для туристов и даже новый большой стадион возле школы.
Однако сейчас, шагая к заветной тропе вдоль реки, я все больше замечала знакомые детали и ощущала их родственную теплоту.
Каждое дерево, мостик и камень навевали картины прошлого.
Ах, это щемящее чувство тоски! Когда сознаешь необратимость времени, не желая, однако, отпускать то, что ушло навсегда…
Так, мой довольно небольшой путь от дома Майи к любимой поляне превратился в длинную дорогу воспоминаний, с каждым шагом погружая все больше и больше в ушедшее детство.
– Дара, Дара! – рыдало сердце, обливаясь слезами. Оно буквально утопало в море, волны которого достигали горла, мешая дышать и глотать.
Но Дара его не слышала, потому что голос «раненого зверя» в голове звучал громче и настойчивее: «Некрасивая! Какое унижение! Почему я вообще их встретила; лучше бы пошла другой дорогой!»
– Жалкая уродина и неудачница! – кинул голос очередной увесистый «камень позора», угодив в метавшееся сердце.
Дара ускорила бег, и сердце бешено запрыгало, забыв о боли, стараясь выдержать нарастающий темп.
Главное – подальше от места позора. Она очень опасалась встретить по дороге людей; ведь каждый мог заметить ее лицо.
Откуда-то появился сильный попутный ветер, то ли подгоняя девушку, то ли дразня и соревнуясь с ней в скорости. Но явно, в его задорном свисте за спиной не было ни капли сочувствия. В какой-то момент девочке даже показалось, что ветер насмешливо подсвистывает в такт ее мыслям: «Сты-ы-ыд! Некраси-и-и-вая!»