– Просто проверю ваше предположение о том, что случилось что-то плохое, Савелий Трофимович. Как бы портрет его получить для опознания? А где он может быть, если не собирается вас видеть?
– В Азиатском торговом товариществе. У них особняк на Ильинке. Новый урожай хлопка вот-вот начнут собирать, тогда дел там будет невпроворот. На мануфактуре его нет, да и во время ярмарки лучше было бы находиться здесь, а не в Москве, так что, скорее всего, в товариществе. Там лишнего болтать не привыкли, вот и моим людям по поводу Устина ничего выведать не удалось. А с портретом я помогу.
Морозцев поднялся и ушёл в кабинет, откуда скоро вернулся с небольшой фотографической карточкой, которую протянул сыщику. Филатов с Захаровым с интересом посмотрели на снимок. Там были запечатлены трое мужчин. Слева стоял высокий, сухощавый, хмурый господин с белёсыми волосами. Вид он имел строгий, надменный. «На воблу сушёную похож и глаза навыкате», – отметил Филатов. Посредине, опираясь на трость, замер невысокий, полный, чернявый господин с лукавыми, насмешливыми глазами. «Ишь какой пузырь, и взгляд с чертовщинкой. Этот хоть на живого человека похож, а не на кассовый аппарат с глазами». Справа, в самом углу карточки, примостился молодой, по сравнению с соседями, парень. Росту он был такого же, как и левый. Дородный господин посередине макушкой едва был им по плечо. Вся поза правого – неловкая и стеснённая – выдавала крайнее смущение. На его лице застыла неуверенная полуулыбка, но глаза были серьёзны. «Ну здравствуй, Устин. А уши-то, и правда, оттопыренные. Стоит, как будто случайным себя в этой компании считает, или не ровней остальным», – закончил изучение снимка Владимир Андреевич.
– Слева от Ушакова кто такие? – спросил Филатов у купца.
– Сразу признали Устина, значит, – улыбнулся Морозцев. – Это в прошлом году снимок сделан. Здесь же, в Нижнем, когда Всероссийская выставка была. Рядом пайщики Азиатского торгового товарищества. Тот что слева, на чёрствый калач похожий – господин Кройпф, немец. Посерёдке, с плотоядными глазами – господин Вареников, наших кровей.
– Позволите карточку забрать? – спросил сыщик.
– Пожалуйста. Только одна просьба, Владимир Андреевич. Ни под каким видом, никому не называйте моё имя. Любой предлог выдумайте, почему интересуетесь Ушаковым, но про меня ни слова. Не хочу, чтобы домыслы начались и кривотолки. Это поставит под удар некоторые планы.