. Новый союз надолго определил политическую карту Европы.
Факт «отказа» Екатерины Павловны от брака с новым союзником России отозвался в русской литературе. Гавриил Державин создал «Послание к великой княгине Екатерине Павловне о покровительстве отечественной литературы». На ту же тему написана его трагедия «Евпраксия». Личность Екатерины Павловны была подвергнута активной мифологизации. Во многих драматических произведениях десятых годов XIX века можно было встретить подобную коллизию, так же как подчеркнутую мысль о том, что перед лицом столкновения с неизмеримо сильнейшим неприятелем, предлагающим постыдный мир, отрицательные персонажи предлагают пойти на унижение, а благородные (такими Державин видит С. Н. Глинку, Л. Н. Неваховича, А. А. Шаховского) предпочитают принять бой.
Французская литература в этот период вступила в эпоху романтизма, накал которого постепенно возрастал. Однако и жанры прошлого, XVIII века были еще в ходу. Это в первую очередь мемуары. Написать историю своей жизни значит выиграть поединок с вечностью. Записки, биографические заметки или мемуары пишут все, кто берется за перо. Это и короли, и министры, и вельможи, и придворные дамы, и военачальники, и судейские, и прелаты, и профессиональные писатели. Часто они затрагивают события небольшой давности, которые, однако, отошли уже в прошлое. Мемуаристы рассказывают о любовных интригах, воинских подвигах, высоком благородстве или расчетливой подлости. В начале XIX столетия все мемуары приобретают романтическую окраску.
«Повивальная бабка французского романтизма» (Белинский) Жермена де Сталь (1766–1817) встречалась в Петербурге и Москве с некоторыми из перечисленных выше русских авторов. У нее сложилось свое представление о русской литературе, которая к тому моменту, с ее точки зрения, недостаточно оформилась. С ней вполне согласился А. С. Пушкин, писавший в незаконченной статье «О ничтожестве русской литературы» (1834), что французская литература уже с начала XVIII столетия обладала всею Европою, к которой присоединилась и Россия – с того момента как «при стуке топора и при громе пушек» Петр Великий ее «спустил со стапелей»[7].
«Удостоенная Наполеоном гонения» (Пушкин), обреченная на жизнь в Швейцарии и блуждания по Европе, де Сталь повсюду подвергала императора критике. Поклонница Великой французской революции, хотя и конституционалистка, она называла Наполеона порождением великих лет, которые он постарался смазать и забыть. Если революция его «отец», то он – «отцеубийца». Учителями де Сталь были принятые в салоне ее матери писатели-просветители, авторы XVIII столетия, пафос и риторику которых Жермена неплохо усвоила. Наполеон не терпел «идеологов» (негативное слово в его словаре), поэтому постарался от этой дамы избавиться, отправив ее в ссылку. Во многих своих работах Жермена де Сталь высказала всё, что думала о «чудовище».