До тренировочного поля пять минут ходьбы, и эти пять минут Кир потратил на размышления. Вновь и вновь прокручивал в голове ситуации, картины, сравнивал детали. И когда увидел на площадке тех же трех воинов, что стояли и вчера, все встало на места.
Тренировка помогала расслабиться, освободить разум от мыслей. Обдумать все снова, с самого начала.
Тренировка, построение, речь. Завтрак, а блюда одни и те же. И, главное, когда он подошел с этим вопросом к повару, то очень того удивил. Вчера ели овсяную кашу. Сегодня пшенная.
Эти слова поразили не хуже молнии. Всего три, но прозвучали они смертельным приговором.
Вчера ели овсянку.
Менялись караулы, мелькали знакомые имена. Распоряжение насчет обеда, новые места для разведки, новые приказы.
Время приближалось к обеду. Мрачный комендант крепости набил трубку табаком и закурил.
– И что? – поинтересовался сам у себя, вынимая трубку изо рта и выпуская кольцо дыма. – Теперь на обед будет то же самое рагу, что и вчера?
– Ты знаешь ответ, – равнодушно и устало сказал чей-то женский голос.
Майор выронил трубку. Та с гулким стуком упала на стол, тлеющие угольки рассыпались, оставляя на лежащей карте темные следы. Командир крепости выругался.
А девушка, что сидела в кожаном кресле улыбнулась. Она улыбалась, пока он убирал стол, пока вычищал трубку, и даже пока снова набивал ее пахучим табаком, которого у него оставалось не так много и который, если все правильно понял, нескоро закончится.
Она перестала улыбаться, только когда полный уверенности майор сел в зеленое кресло и закурил.
– Добрый день! – вежливо поздоровался Кир, хотя кресло напротив так и оставалось пустым.
Она в ответ лишь слегка склонила голову, пусть и знала, что он ее не видит. Ему не дано видеть, но дано говорить, а это не так уж и мало.
– Правда, что война закончится через пять дней? – поинтересовался майор, выпуская кольцо дыма.
Смерть поперхнулась и закашлялась.
«Откуда ты знаешь?» – чуть не слетели с ее губ слова, но девушка сумела сдержаться.
– Воды? – спросил мужчина, стряхивая пепел в пепельницу.
Девушка укоризненно посмотрела на него. Мужчина оставался спокоен и невозмутим, что в бою, что сейчас. А ведь он говорил со Смертью и прекрасно об этом знал. Она предпочла бы уйти, покинуть замок и оставить все как есть. Вот только она не имела на это права.