В самом верху алхимической таблицы под старым деревом дремал Первочеловек. Время от времени он как бы раздваивался на Адама и Еву, скрывавших лица под масками Солнца и Луны. Рядом были изображены песочные часы, на которых сидела странная птица с лицом бородатого человека и в золотой короне на голове. Под песочными часами лежал череп, проросший колосьями пшеницы. В стволе дерева имелась дверца, которую охраняла химера с женственным торсом, обвивавшая толстые ветви своим чешуйчатым хвостом. Вот по небу проплыл волшебный корабль. Он сбросил якорь сквозь облака, зацепившись за магическую скалу. Из недр этой скалы поднялся Вулкан – красный гигант с копной волос, дымившихся от пламени. На другой стороне в колеснице, запряженной двумя сфинксами, промчался бог Кронос, безумно вращающий орбитами глаз. Он удерживал в руке кровавый серп, которым оскопил своего отца Урана, чтобы из морских волн на уровень ниже вышла прекрасная Афродита.
От корней старого дерева расходились три дороги. Одна уводила в лесную чащобу, где обитали сказочные животные, а из земли росла чья-то рука, похожая на дерево с плодами в виде ключей. В том же лесу росло огненное дерево и еще одно дерево, за которым скрывалась Артемида. Рядом с ней в окружении девяти муз на лире играл ее брат-близнец бог Аполлон. Другая тропа проходила через лабиринт в пещеру дракона, кусавшего свой хвост. Третья дорожка была самой длинной. Она доходила до самого края таблицы, где на краю земли сидел крылатый лев, пожирающий диск Солнца, и когда он его проглатывал, на небосводе появлялись звезды, а из туч выходил молодой месяц с улыбкой Джоконды.
Конечно, разглядеть и запомнить все изображения алхимических элементов при всем желании было невозможно. Евгений только мельком осмотрел некоторые из них, прогуливаясь вдоль лестниц и порталов в сторону восточного нефа, под которым расположились индийские математики и пандиды, сидевшие на ковриках для медитации. Может быть, среди них медитировал Панини, знаток ведических гимнов Пингала, толкователь упанишад Шанкара или сам Бадараяна, а примкнувший к ним человек в европейской одежде, возможно, был философом Шопенгауэром. Приветствуя их, Евгений сомкнул ладони над переносицей в почтительной брахманджале.
– Будь в здравии, о, Женич, незабвеннейший из разгадывателей загадок! – послышался позади старческий голос.