Арабские государства, чтобы их не обманули, прежде чем они обратятся к дипломатии, добивались признания своих территориальных требований. Ни один арабский лидер, каким бы умеренным он ни был, не мог согласиться с притязаниями Израиля и выжить в атмосфере унижения, радикализма и советского влияния того периода. Ни один израильский премьер-министр не мог остаться на своем посту, если отказывался от претензий на некоторые из оккупированных территорий в качестве платы за участие в переговорах. Израиль питал иллюзию, что сможет как приобрести значительную территорию, так и достичь мира. Его арабские противники предавались противоположной иллюзии – что они могут вернуть себе территорию, не предлагая мира.
Египет стал ключом к ближневосточной дипломатии. Тактическая необходимость подкрепила тот факт, что Египет заработал своими размерами, традициями, культурным влиянием и жертвами в серии арабо-израильских войн. Египет был самой густонаселенной арабской страной, культурным центром региона. Его учителя были основой образовательной системы арабского мира; его университеты привлекали студентов со всего региона. У него была самая длинная непрерываемая история среди всех наций, за исключением Китая. И он принял на себя основной удар арабо-израильского конфликта. И как монархия, и как республика, он вел борьбу, которая вышла за пределы узких египетских национальных интересов. Он принес своих молодых людей в жертву делу арабского единства и палестинского самоопределения. При этом потерял Синайский полуостров и неоднократно рисковал своим национальным единством. Египет заслужил право заключить мир.
Но, оставаясь президентом, Насер сковывал Египет своими противоречивыми действиями. Он показал общую готовность участвовать в мирном процессе, хотя и во имя невыполнимой программы. Потребовал возвращения Израиля к границам 1967 года в обмен на отказ Египта от враждебного отношения; поставил переговоры о мире в зависимость от израильского урегулирования с палестинцами, а затем от требования ликвидации еврейского государства. Также Насер не стал бы вести прямые переговоры с Израилем. Скорее Америку попросили бы добиться ухода Израиля с оккупированных территорий, взамен чего Насер наделил бы нас преимуществом от восстановленных дипломатических отношений. Тем временем Каирское радио оставалось центром антиамериканской – а точнее, антизападной – пропаганды на всем Ближнем Востоке. Короче говоря, Насер хотел вести арабский мир с антиамериканской позиции, чтобы представить любые уступки, которых он добивался, как завоеванные воинственными арабами, поддерживаемыми советским оружием и советским дипломатическим прикрытием. Соединенные Штаты не были заинтересованы в оправдании такого курса.