Амелия сама не заметила, как оказалась перед узким зеркалом, висевшем между окон. Ловкие пальцы горничной перевязали ленту, щетка, пахнущая лавандовым маслом, прошлась по волосам, приглаживая их и исправляя то, что сделал дождь, бантики и оборки платья были поправлены, уличные ботинки сменились на легкие туфельки.
– У нас гости, Эдит? – запоздало поняла Амелия, бросая взгляд на их не то няньку, не то надсмотрщицу через зеркальную гладь.
– Гости, – сухо кивнула та. – Ее светлость хочет представить вас кое-кому. Всех вас. Всех троих, – она подошла ближе, чтобы поправить воротник платья Кармиль, который, как ей показалось, лежал недостаточно ровно. Руки с короткими, грубыми пальцами заметно дрожали. – Идите, девочки. Я приведу Фредерику.
Она сжала ладонь Амелии, словно пыталась защитить подопечную от чего-то или о чем-то предупредить. Кожа Эдит была ледяной и влажной – признак волнения.
Перед чем?
Или перед кем?
Кармиль поймала недоуменный взгляд сестры и сделала знак молчать – быстрое, понятное им двоим движение рукой.
К счастью, служанкам, видимо, не приказывали провожать сестер до дверей гостиной, в которой сидела леди Катарина с таинственными гостями, и стоило всем лишним исчезнуть, как Кармиль схватила Амелию за руку и потащила куда-то совсем не туда, куда им было нужно. Куда-то туда, где, как знала Амелия, существует таинственный мир застенья, в котором иногда обитала сестра – мир тайных переходов и коридоров, еле заметных дверей и крошечных каморок, пыльных, но очень удобных, когда тебе нужно подслушать разговор, не предназначенный для твоих ушей. Кармиль, своенравная и бойкая, знающая, что один взмах ее ресниц обладает почти волшебной силой, давно исследовала все уголки Эривэ, даже те – тем более те! – куда Амелии было нельзя: она могла пораниться или нарушить одно из множества правил, установленных свыше для таких, как она.
И разочаровать леди Катарину еще больше, чем разочаровала, появившись на свет.
– Мы не должны… – попыталась пискнуть Амелия, но сестра уже приоткрыла крошечную дверь, замаскированную под расписанную незабудками панель на стене, и, воровато оглядываясь, подтолкнула сестру вперед, в темный, пахнущий затхлостью и пылью, очень узкий коридор. – Мы испачкаемся! – Амелия прошипела это и едва не чихнула.