Это всё завлекало меня. Оно же и строило меня здесь, с самого рождения. Воспитывался я лишь тем шёпотом, теми отголосками мира вокруг, что находились в комнате. Именно она создала меня, стоящего сейчас здесь, в одной только рубашке с жилетом и брюках с туфлями. Но не смотря на то, что тело моё было прикрыто, ощущал я себя голым.
Жаждал я чего-то за массивной дверью этой, к которой не имел я ключа. Однако – что же было в этом ключе? Он был лишь куском железа, который не мог отгородить меня от основной проблемы моей.
Мне было страшно. Страшно взглянуть туда, куда ранее не заглядывал взор мой. Увидеть истинное и разочароваться. Ибо жизнь, которую я прожил в комнате этой – ложной могла оказаться она. И что бы я делал тогда? Вдруг остальной замок мой будет настолько ужасен, что убьёт меня одним своим видом? И смогу ли я, зная, что вокруг меня – вернуться в комнату и продолжить сжить? Смогу ли я ножом вырезать из головы своей то, что врезалось в неё? Что было оставлено на нём, подобно буквам на скрижали? Не знал я.
Но слишком устал я от комнаты. Она стала тесна для меня и тела моего. Настало время наконец, отворить дверь и получить ответы свои. Найти то место, которого ныне не хватает уже мне в этой противной комнате.
Наконец, отворяю я дверцу с поразительной лёгкостью. Она медленно скрипит своими поржавевшими петлями, которые жаждали движения также, как я сейчас – жаждал чистого воздуха за ними. Свежесть ударила в лицо моё, а перед взором моим открылся коридор, уводящий вдаль.
Страшно было мне сделать первый шаг, узрив, как много мне предстоит обойти. Но комната вновь надавила на спину и голову мою. Вытолкнула она меня наружу, заставляя выставить ногу, чтобы не упасть. Заставляя шагнуть.
Коридор был достаточно длинным. И вышел я так в огромный зал, где на столах было видно тысячи кушаний.
Трон, стоящий перед столами. Тысячи ковров, устилающих пол. Массивные, резные колонны держали потолок этот. И самое главное – тысячи ламп, уходящих вдаль, освещали этот зал. Он был необъятен, а конца и края его я не мог узрить, как бы не старался.
Заточение в этой комнате было столь долгим, что не смог я устоять. Я ел всё со стола, что только могло попасться мне. Лишь сейчас я почувствовал, что чувство голода пропало на самом деле, а вместо него – осталось лишь неописуемое тепло, разбегающееся по всему телу вместе с кровью моей.