Не боись пустить в ход свой крепкий кулак…"
Так бы и прошла зима, особенно ни чем не запомнившись, как и прошлые 30 зим, но в один день прибежал княжий гонец и сказал всем собраться у дома "Деда" деревни. Оставив детей на попечение соседки, она вышла к дому деда Фомы, самого старого и видавшего много чего мужика, большая часть деревни собралась на дороге перед окнами старейшины. Каждый крестьянин был закутан в различные одежды: кто в армяк, кто в овчинную шубу, кто в зипун, а кто в рубаху. Только один гонец стоял в хорошей шубе и красной шапке, которая выделялась среди моря покрытых платками и черными шапками, или даже полностью голых, голов. Возле княжеского слуги стоял полноватый поп Тихомир и Дед Фома, который с интересом наблюдал за гостем, как и все деревенские.
– Великий Князь Крутский приказал провести крещение всех детей до весны! Если такого не изволите – то князь приведет дружину и, Сам, покрестит каждого ребенка! А после, задаст вам розгами за неповиновение, каждому по ижице выпишет лично! Ваш поп напишет князю все ли крестились аль кто пожелал остаться дремучим старовером, коль такие будуть – мы их сразу к Сварогу отправим, упаси Господь! – на такую пылкую речь поп слегка покраснел, перекрестился.
Жители разошлись тихо возмущаясь: вновь их пытаются склонить к этой непонятной вере.
– Этот поп только и делает, что сидит в своем храме, а ты ему часть урожая носи да дровы коли, а еще и мёд вози!
– Тише ты, Степан, пачуе нас дак и забьють на месцы. Тишей будь,– успокаивал дед Фома местного кузнеца, лет 30-40ка с широкими плечами, на которые еле налез тулуп.
– Я не понимаю этого, дед. Совсем не понимаю! Только и делаю, что раблю все для людей, а мне этого Бога в рожу тычут да говорят слушать библию и крест целовать. А я не хочу, зачем мне это?
– Терпи, сам ведаешь, что будет, если не послушаемся. Нужно не трогать этого Тихомира, он мне тоже не нравится, наглый шибко, но он и не баба, чтоб мне нравится,– дед широко улыбнулся, его седая бородка слегка трепыхалась от легкого смеха, кузнец лишь посмеялся.
Мать по пути домой лишь слегка задумалась: "Делать нечего, раз Князь сказал, то лучше сделать как кажа, только вышиванку закончу". Стоило только забрать малышей и устроится на своем любимом месте, как работа пошла быстро, а из-за пения матери малыши, будто околдованные, тихо играли друг с дружкой. Когда Мария взглянула в окно она ахнула: