Под конец осмотра вошел Антон, ему не терпелось узнать всё. Светлана сказала, что мы не закончили, но он ответил, что мы можем окончить в его присутствии, и бесцеремонно уселся в комнате.
За дерзость Антона была наказана я.
– Сексуальное насилие было?
Я с трудом вернула себе возможность дышать, но за меня ответил Антон:
– Не было.
Доктор повела плечами, словно его голос ей был неприятен, и, повернувшись к нему, заявила:
– Антон Григорьевич, я много лет являюсь вашим семейным врачом, но я не хочу вмешиваться и касаться такого рода дел. Никакие деньги не могут быть выше морали.
Антон – акула в своем деле, я помню каким он может быть хладнокровным, с каким достоинством он поставил на место Кослова в телефонном разговоре, но сейчас он сдал позиции, на мгновение даже показался пристыженным и виноватым, но взял себя в руки.
– При всем уважении, вам платят приличные деньги, именно поэтому, можете свои выводы засунуть туда же, откуда мораль выползла.
Светлана хотела что-то сказать, но Антон перебил:
– Это было раз. А два – действительно, вы наш семейный врач, так вот перед вами моя будущая жена, и увечье ей нанес не я, но прошу вас её вылечить. Такое положение вещей вас устраивает?
Я закивала, насколько позволила саднящая шея, уверяя, что Антон тут не причем.
Врач закусила губу, пристально вгляделась в лицо Антона, кивнула и как ни в чем не бывало начала рассказывать свои выводы:
– У Мишель ушиб плеча, переломов я не вижу. Есть сильная гематома в области ребер, затрудненное дыхание, необходимо сделать рентген. Я думаю, это ушиб, который сильно не повлияет на выздоровление.
Она приподняла мой подбородок и провела пальцами по шее, а я посмотрела на Антона. Он весь скуксился, будто ему неприятно смотреть. Как я и ожидала, сбываются мои опасения.
– Достаточно тяжкие повреждения, на языке имеются ссадины, а на конъюнктиве обоих глаз кровоизлияния, – она аккуратно провела по шее. – Это травма гортани, и предполагаю, что потеря голоса обусловлена отеком, но я вам рекомендую завтра приехать ко мне, надо исключить различные неприятные последствия.
Антон отвернулся, я не видела его выражения лица, но догадываюсь, что ему неприятно теперь на меня смотреть. Неужели всё так страшно?
– Судороги были? Тошнило?
– Не было, – поведал Антон очень быстро. Губы Светланы дернулись в полуулыбке.