Шел довольно сильный дождь. Ни один из нас не готов был игнорировать знак, запрещающий курить, но, к моему удовлетворению, справа от здания больницы я заметил небольшой навес, предназначенный для нервных врачей и пациентов, которым не терпелось получить расслабляющую дозу никотина.
Это была маленькая кубическая конструкция, сделанная из алюминия. Ее ветхие, поврежденные панели из оргстекла приобрели грязно-желтый оттенок от обильного канцерогенного дыма. Стоя здесь, мы слышали, как капли дождя падали на обесцвеченный пластик над нашими головами, издавая успокаивающий шум.
Несс суетливо порылась в карманах, затем погрузилась с головой (в не слишком переносном смысле) в большую бежевую сумку. Я никогда не понимал, как ей удавалось что-то найти в том хаосе.
– Думаю, я оставила их дома, – пробормотала она, расстроенно изогнув губы.
– Возьми мои, – предложил я, протягивая красный Warlboro.
– Ты же знаешь, они слишком крепкие для меня.
– Да, ладно, Несс, будь мужиком, не ломайся! – я подмигнул с хитрой усмешкой, размахивая пачкой перед ее лицом.
– Уговорил! – хмыкнула она, подражая грубому мужскому голосу.
– Потрясающе! Теперь мы наконец можем создать джазовый квартет с Питером и Фредериком, ты ведь знаешь, что это было моей давнишней мечтой, – пошутил я.
– Так и сделаем!
После второй затяжки она закашлялась и изящно повернулась ко мне с театральным выражением лица. Стараясь произвести на меня эффектное впечатление, она запела строчки из знаменитой «Какой замечательный мир»: Я вижу зеленые деревья и красные розы, отчего мы оба разразились неудержимым смехом.
– Браво, миссис Армстронг! Пожалуй, после десяти пачек мы сможем сделать блестящую карьеру.
– Мы? Я здесь звезда! – игриво поддразнивала меня Несс, и улыбка обнажила ее жемчужно-белые зубы.
– Бесспорно!
В унисон мы выдохнули никотиновые пары, создав общее облако. Оно медленно рассеялось в воздухе, оставив нас наслаждаться присутствием друг друга. Мы загасили тлеющие окурки во влажной урне. Когда капли воды коснулись их, послышалось недовольное шипение. Подобно сожженому табаку, я глубоко разделял его досаду на непогоду, хотя должен признать, что обожаю дождь… за окном своего дома.
– Ты готова к пробежке, Несс? – спросил я, когда мы загасили тлеющие окурки во влажной урне.
– Нет, но нам пора, – она подалась вперед, чтобы бежать.