В госпитале всё было относительно спокойно, стабильно, и весь персонал, да и сами пациенты как минимум смирились, как максимум были удовлетворены положением дел.
– Элен, как вы могли о нас такое подумать, чтоб мы позволили читать кому-то ещё! Эта книга ваша. У нас есть же другие книги, – и все, кто был в комнате, рассмеялись, все, кроме Джона. Он лежал так же тихо и неподвижно, как и всегда.
– У нас для каждой сестрички по книжке, – добавил Жан.
– Я почему-то ни капельки не удивлена, Жан. Вы такие большие любители литературы, что мне порой неловко вам читать. Но всё ж давайте приступим, – открывая книгу, хотела начать Элен, но Жан её прервал, попросил подойти к нему поближе.
– Элен, вы знаете, что вчера ночью Джон очнулся и спрашивал ваше имя у доктора Ричмонда? Доктор вам рассказал об этом? Нам Макар перед тем, как его отвезли на операцию, все уши прожужжал.
Элен взглянула на Джона, потом на Жана, не веря ему, так как солдат лежал абсолютно неподвижно. Если не знать, что он живой, то вообще можно было бы подумать, что он мёртв. Заметив сомнения в глазах Элен, Жан продолжил:
– Да, да, серьёзно. Макар бы не стал придумывать такое. Он сам слышал, как Джон спрашивал ваше имя, правда, потом он отключился, как будто и не говорил ничего. До сих пор не подавал никаких признаков сознания, даже воду не просил. Представляете?
– Скорее всего, Макару приснилось всё, – желая побыстрее закончить разговор, Элен демонстративно открыла книгу и указала на Джона, который лежал практически не дыша. – Посмотрите, он и живым то не выглядит.
– Это вряд ли. Макару снится Мари, ему до Джона нет большого дела.
– Наша Мари? – обрадовалась Элен, что тема окончательно сменилась.
– Да, только я вам ничего не говорил. Ни по первому, ни по второму вопросу, – укладываясь поудобнее, Жан приготовился к слушанию.
Элен чуть оторопев от новостей, быстро собралась и принялась читать, как всегда, эмоционально, присваивая каждому персонажу его личную интонацию и манеру говорить. У слушателей появлялись яркие образы, и в палате царила полнейшая тишина. Кто стонал – прекращал, кто спал – просыпался, и она чувствовала на себе двенадцать пар внимательных глаз. С живой мимикой и мастерски меняя голос, Элен читала своим подопечным, иногда поглядывая на них незаметно. Все, кто мог, смотрели на неё, у кого не получалось пока приподнять голову, превращались в стопроцентный слух и с закрытыми глазами слушали свою дорогую Элен.