значит всё для мня бесполезно,
в этом мире и, кажется, в том.
Тут мой внутренний ступор лопнул,
до чего мужика довели?!
и кричу я как уличный гопник:
эй, вселенная – отвали!
Краски девяностых
О, где вы, краски девяностых!
где ваш потёртый рваный шик,
горохи, клетки и полоски,
и худосочный к ним мужик.
Эстетика субтильного мажора,
в раю подземных гаражей,
загробный скрип фонящего прибора,
пустынный трепет белых миражей.
Как было сделано! Как отковалось!
и не допрыгнуть новым временам,
весь ныне «пост» – такая жалость,
припавшая к оставленным следам!
Цветной фонтан из музыки и света,
под белокурый стёб поводырей,
и гроздья пёстрого расцвета,
в калейдоскопах модных галерей.
Ящерица
Ты похожа на ящерицу,
на Хозяйку Медной Горы,
на твоей малахитовой коже,
золотые пылают костры.
Словно омут, глаза твои узкие,
кто сказал тебе, что ты – русская?!
На персидском ковре,
вся в изгибах и пластике,
а в глазах золотистых —
– красно-чёрные свастики.
Трепещу мотыльком, вожделею,
взгляд ищу, нахожу – цепенею!
Словно сотни влюблённых рептилий,
языками двойными обвили,
и несут в земноводное царство,
для забав, для потех, для дикарства!
Котофей
Я – кот! Не мартовский – учёный!
на тонкой золотой цепи,
вокруг дубы, берёзки, клёны,
на листьях – граффити-стихи.
Я – кот, ухоженный, холёный,
для философской болтовни,
нарежь грудинки мне копчёной,
и Каберне в бокал плесни.
И я спою тебе все сказки,
и намурлыкаю стихов,
моей ты станешь синеглазкой,
Алисой котофейных снов.
А, если чешет мне за ушком,
твой пальчик с алым коготком,
я растянусь, подставлю брюшко,
мяукну – я твой верный гном!
И холостяцкую берлогу,
я закатаю в чудеса,
моя краса и недотрога,
моя волшебница-лиса.
Миамуро Сан
Какое Солнце! Миамуро Сан!
расплавленное золото в нирване,
космический янтарный великан,
блистающий на тёмно-синем плане.
Адью! Гудбай! Аривидерчи!
голубоглазый беспонтовый край,
во мне гуляют ядерные смерчи,
в намёт иду, душа – прощай!
Налился грозной силой атом,
в огне малиновый футляр,
теперь я – киборг-терминатор!
сверкнул рубином окуляр.
А мы уходим по дорожке,
ведущей в бирюзовый рай,
оставим вам копыта-рожки,
живи вовек, не помирай!
Вагон-ресторан
На кружевной белой скатерти,
рюмка, хрустальный графин,
Хамелеон с Каракатицей,
поездом едут в Берлин.
В прошлом каком-то столетии,
из неизвестных племён,
их ожидавшие встретили,
герцоги чёрных знамён.