После того, как изрядно налакавшиеся люди, ничего не подозревая, легли спать. Тактический план, тут же начали претворять в действие. Молниеносный штурм, отличившийся своей внезапностью, был исполнен превосходно. Спустя некоторое время, бой успешно завершился. Окровавленные трупы варваров и бандитов, лежали повсюду, навсегда изувеченные жерновом каверзного бытия при апогее собственной – искажённо-вменённой концепции отложенного воздаяния. Многие нашли свой печальный конец, от холодных клинков воинов Жаршары, распластавшись с застывшей гримасой ужаса на лицах. Нахлынувший животный страх, с сей неминуемо-карающей и выдёргивающей из искорёженного века, безотлагательно-зверской погибелью, заставил паникующую орду бунтарей, бежать в заранее законсервированный капкан. Были перебиты все враги, пытавшиеся оказать хоть какое-либо сопротивление в этой, постепенно затихающей суматохе – сцедив бесценную душу, насаженную на острые пики вендиты.
Когда Жаршары (по окончанию военного манёвра), стал медленно прохаживаться по территории уже захваченного лагеря, ему на глаза попался один мальчик, которому навскидку было примерно четыре года. Он бесстрашно отгонял воинов Жаршары, держа в руке местечковый кинжал, безутешно возвышаясь над телом убитой женщины, видимо его покойной матери. Не проронив ни слезинки, тот был готов защищаться до самой смерти: огрызаясь и отмахиваясь от взрослых мужиков, выражая своё презрение к интервентам, введу травмирующей и трагично-деморализующей участи. Пристально вглядываясь в этого ребёнка, Жаршары спокойно подошёл к нему, отнюдь не решаясь – по-живодёрски, оборвать совсем ещё юную и безвинную жизнь. Он опустился на одно колено и хладнокровно попросил его отдать опасный предмет. Тот, мотая головой, напротив начал сжимать рукоятку всё крепче, обеими руками. Тогда Жаршары, добродушно отвлекая внимание, внезапно вырвал из его рук холодное оружие, а потом крепко приобнял… Экспрессивный мальчик, очень сумбурно и надрывисто голося на непонятном языке – будучи обуреваемый безудержными порывами истерики, стал елозить, брыкаться и колотить мускулистого Жаршары, желая вырываться из его крепких объятий. Однако вскоре затих, утонув в успокоительно-тёплых чувственных флюидах, сурового незнакомца. В этот трогательный момент он на мгновение вспомнил о своей любимой матери. А из глаз волевого командира, невольно выдавились, лепестки набухших слёз – оставив на его щеках, следы иссыхающих бороздок. Тяжело вздохнув, Жаршары встал с колена и вытер глаза. Затем, приказал связать оставшихся врагов, да собрать всё награбленное ими, в одну кучу…