Когда наверху Высшие решили, что земной путь воина закончен и забрали ее, спасшую так много человеческих жизней, он снова слёг. Бенедикт взялся выхаживать друга, но уже один. Именно тогда, начав терять близких людей, он испугался, что может остаться совсем один. И этим привлёк к себе сильный страх, который просто сбивал его с ног. Аммиан ни с кем не поделился этим наблюдением, даже с Бенедиктом, позволив страху ещё больше вырасти внутри себя. И когда эта пакость исподтишка накрывала его с головой, он мчался к аббату или Бенедикту. Они чувствовали, что нужны ему, и всегда открывали для него свои сердца. И Аммиану становилось легче, страх отступал, сдавая завоёванные территории.
А ещё ему помогало рисование. Он закрывал глаза и внутренним взором видел весь мир. Потом брал в руки кисть и рисовал. Аммиан опустил глаза и снова встретил спокойный взгляд Елены. Он знал, что она непростой воин. Мальчишками они часто просили аббата снова рассказать её историю. И Аппий никогда не отказывал им в этой просьбе. Но Аммиан, зная, что она воин Света, все равно считал Елену ангелом. И долго рисовал ее с золотыми крыльями. Ему достаточно было закрыть глаза, и Елена представала, сражающаяся вместе с ангелами в небе. Он был так рад ее видеть!
Но недавно закрыв глаза, он увидел Елену совсем другой. На ней была странная одежда, крылья и меч отсутствовали. Волосы потемнели, стали короче и завивались на концах. Она стояла на краю высокого каньона, раскинув руки, как крылья, подняв голову к солнцу и закрыв глаза. Аммиан хотел понаблюдать за ней ещё, но его видение перебил звон колокола. Дежурный монах созывал братию на утреннюю мессу. Жизнь в монастыре подчинена уставу, и аббат, сам соблюдая его, призывал к этому всех монахов.
Мысли снова вернулись в настоящее. Ушёл аббат, его душа теперь в райских местах. У него остался только брат Бенедикт. Что станет с ним, когда наверху решат, что его друг загостился здесь и заберут первым? А он, брат Аммиан, останется совсем один. Страх, почувствовав его слабость, тут же поднял голову. Дышать стало трудно.
– Успокойся, все в порядке! – стал он шёпотом уговаривать себя.
Вдох-выдох, задышал глубоко, пытаясь не впустить страх в своё сердце, но опоздал. Тот успел просочиться внутрь и тонкой змейкой стал подниматься вверх к горлу, выдавливая воздух.