«Палыч, – осторожно возразил человек с бульдожьими отвислыми щеками, сидевший по левую руку от Дорошина, – отпиши эту сиротку мне. Посажу на цепь, выучу прилежно! Будет во всём подчиняться. Ритулю можно выгодно продать на следующий год япошам…»
«Не хочу ждать! Время не ждёт! Характер она вздумала взбрыкивать! Убрать, я сказал!»
Фонограмма разговора шла, даже когда Храмцов во время съёмок переводил объектив камеры на девушек. Чувствительный микрофон записывал отрывочные фразы и других зрителей, но суть сказанного вальяжной тройкой мафиози была понятна. Ещё Храмцов услышал то, ради чего, собственно, и затевался ночной эксперимент.
– «…этой гладкой лионской гниде, – вещал прямым текстом Дорошин, – я лично устрою променад на тот свет! Лично! Как только доберусь до него!»
– Страшный человек! – прошептала Элла. – От него надо держаться подальше.
– Где в России «подальше»? – проворчал Храмцов.
– На Колыме, – грустно пошутил очкарик.
– Ага, – усмехнулся Храмцов, – самые плантации новых кадров.
– Ты будешь работать с этим упырём?! – воскликнула Элла.
– Есть другие предложения?
– Засунуть бы этот материал в прямой эфир программы, скажем, «Герой дня», – развеселился очкарик, всей своей студенческой румяной физиономией выказывая полный жизненный оптимизм. – Во будет гвоздь! Эфир взорвётся от звонков зрителей!
– В детстве много болел? – спросил Храмцов.
– Совсем не болел! – расхвастался очкарик.
– Вот и помрёшь здоровеньким. Эти крутые ребята могут оборвать не только творческую судьбу на раз! Так что, не надо шутить, монтажник-высотник.
– Почему высотник? – не сходил с оптимистичной, весёлой волны очкарик.
– Песня такая из советского фильма. А мы монтажники-высотники, да!.. Слушай сюда, весельчак. Делаешь дубль-кассету, восстанавливаешь музыку и шумы. Оставляешь «чистой» только ту сцену, где Дорошин говорит про «лионскую гниду». Перегонишь всё на ВХС, чтоб я смог показать шефу. Исходник забираю. Найдётся где вздремнуть минут на сто двадцать? А то вырубаюсь на ходу, падаю с ног.
Элла встрепенулась, поджала губки, понимая сказанное как прямой намёк к продолжению отношений, тихонько прошептала, размышляя в слух:
– Наши, наверное, давно ушли. Можно там, в группе. Ох, уволят меня, большое Ку, уволят без выходного пособия…
– Скорее всего, Зана – спозарана, уволят твою гениальность в панамке, – прогудел Храмцов. – Теперь у меня великий блат.