Единственным, кому в итоге не досталось никакой работы, остался Сачок. Он ожидал подобного исхода. Презрение к нему вернулось, и молодого человека даже взглядом не одарили. Но нужно было хотя бы попытаться выслужиться. В экстренной ситуации проще всего было бы вернуть уважение, проявив себя.
Ужасно было о таком думать. Сачок пришел на корабль, имея цель, план, ради которого и устроился клерком на «Золотую мечту». Но цели больше нет, а вместо стыда за то, что позволил так обращаться с ней… Вместо стыда только мысли о том, как бы восстановиться в должности.
Его худшим унижением должна была быть мысль о том, что ей пришлось пережить, а не жалкая роль пороховой обезьяны.
Но, кажется, всё стирается рано или поздно. Боль отходит на второй план, уступая штурвал инстинкту самосохранения и желанию выжить. Как бы ни было горько и противно, жизнь всегда продолжается и не спрашивает, готов ли к этому ты.
Сачок пришёл в себя, в очередной раз отложив печаль на потом. Он сам подошел к канониру – старшему из оставшихся с остальными командиров.
– Чем я могу помочь?
– Вот ты где, хвост крысиный, – крупный черноволосый мужчина пренебрежительно окинул пороховую обезьяну взглядом, морща горбатый нос, и отступил на шаг. – Хватит нам уже с тебя помощи.
– Я всего лишь хотел напомнить, что всем сейчас нужно работать заодно, раз сложилась такая ситуация, – негромко заговорил Сачок.
– Видимо, тебе самому напомнить надо, из-за кого такая ситуация сложилась, отброс ты китовый…
– Эй! Мы нашли! – раздался в тумане голос одного из абордажников.
– Доберёмся ещё до тебя, – бросил мужчина без конкретного направления, моментально забыв про пороховую обезьяну. Канонир, как и многие другие, бросился на зов, не вполне ещё понимая, какого масштаба находка была совершена.
– Ниже пасть я могу только за борт, – обречённо вздохнув, проговорил молодой человек сам себе, прежде чем отправиться за остальными.
***
Второй месяц Лили пыталась уговорить сына подстричь волосы. Небрежно торчащие в разные стороны колючие пряди выглядели неопрятно, и женщина, соглашаясь со своим новым партнёром, стала считать этот вид неприличным для мальчика такого возраста, как Дилан.
– Ну пожалуйста, родной, давай немного подравняем их, чтобы ты не выглядел как какой-то бездомный оборванец, – Лили осторожно присела на постель сына, который обиженно отвернулся к стене.