Павлин – тяжёлый, словно отлитый из свинца, – шлёпнулся ему в руки, Макс потерял равновесие, упал, перекатился, стараясь не уронить и не перевернуть игрушку.
Сидя на полу с павлином в руках, Макс поискал глазами фонарь. Тот завалился под плиту.
Макс аккуратно, не выпуская павлина, достал фонарь и посветил.
Дырка в глиняном днище была плотно закупорена. Открывать её Макс не стал. Он внимательно изучил глину вокруг крышки, колупнул, понюхал и аккуратно поставил павлина на подоконник.
Труба дровяной печи входила в дымоход как-то криво, и Макс, забравшись на плиту, осторожно снял её. В дымоходе оказалась жестяная коробка из-под чая, а в ней какие-то деньги, перетянутые резинкой.
Макс не выдержал и засмеялся.
Коробку он поместил рядом с павлином.
Он обшарил кухню сантиметр за сантиметром. Вся посуда была перемыта и убрана в буфет. Там же, в нижнем отделении, стояли трёхлитровые банки с сахарным песком, гречкой, пшеном и консервы – тушёнка, бычки в томате, перловка с салом.
Макс передёрнул плечами. Хотелось есть, но при виде перловки с салом – расхотелось.
Вытащив банки, он внимательно изучил газету, которая была постелена на дно буфета. Так же скрупулёзно он осмотрел обе плиты и холодильник.
На холодильнике сверху тоже лежали какие-то газеты, жёлтые от времени и кухонных паров, и ещё один сборник кроссвордов и головоломок.
Макс перелистал его, задержался на одной из страниц, вновь перелистал и сунул в карман пиджака.
Больше в доме покойного Петра Сергеевича ему было делать нечего.
Перед президентским люксом Хабаров помедлил немного, не потому что хотел оглядеться по сторонам, а со страху. Никого не было в коридоре, и он это знал. В холле возле лифта встретились ему два чувака при спортивных сумках – один с подбитым глазом. В левом крыле возилась горничная со своей тележкой, до люкса она доберётся ещё нескоро, а больше никого.
Хабаров постучал.
Дверь ему открыла Джахан. Он не видел её, казалось, целую вечность.
– Привет, – сказала она. – Ты будешь чай?
– Здравствуй, – ответил Хабаров. – Здравствуй, Джахан!
Должно быть, голос у него был странный, потому что она сразу ушла, даже не взглянув ему в лицо.
Хабаров с силой выдохнул, зашёл в номер, прикрыл за собой дверь и постоял немного.
Здесь, как и во всём отеле «Тамбов-Палас», было богато, позолочено и мраморно. Канделябры с висюльками, ковры с диковинными розами и райскими птицами. И такие же райские птицы на обоях и шторах.