Это было в царстве Чу в 3 веке до н.э. Книга 1. Наложница генерала, приносящего мир. Часть 1 - страница 13
Она стала рассматривать экспонаты один за другим и заполнять онлайн-формы на каждый предмет с замечаниями о его состоянии.
Было почти семь часов.
––
*[4] 王时敏 Ван Шиминь – кит. художник династии Мин (17 в.). Излюбленный мотив творчества – отшельник в маленьком домике в обрамлении массивных форм пейзажа.
Небо – метафора императорской власти.
––
ГЛАВА 4. Блеск и ужас героев древности
В половине десятого Бай Юйшу вспомнила, что она голодная.
Она сделала несколько увеличенных снимков последнего артефакта, убрала его в специальный футляр и сунула в рюкзак.
Она развернула один тако и нашла в закладках любимую оперу.
Пятнадцать минут больше, пятнадцать минут меньше.
Поесть-то она может, разве нет?
"… Раньше я был силен,
Я мог двигать горы и править миром.
Теперь счастье изменило мне,
И конь мой не скачет.
Конь – это не беда,
Но что же мне делать с тобой, ах, Юй!.."*[5]
Бай Юйшу жевала тако с острым соусом, а по лицу ее катились слезы.
Ее не столько трогало выступление певцов в ярких костюмах, похожих на китайские термосы, сколько вся трагическая судьба героя Сян Юя, победившего тиранов Цинь – только для того, чтобы умереть и отдать Поднебесную трусливому и подлому Лиу Бану. Больше всего ей было жалко Сян Юя из-за того, что у этого могучего человека было такое нежное сердце и он так любил свою младшую жену.
"– Господин,
если вы будете прорываться сквозь войска Хань,
Я буду вам только мешать.
– Нет! Нет!
– Прощайте, господин!"
Закончен танец с мечами, и колокольчики жалобно звенят.
Бедные Сян Юй и Юй-цзи!
Историю их любви люди помнят через сто поколений.
Бай Юйшу вытерла мокрое лицо салфеткой из ланч-бокса и выключила компьютер.
Она попрощалась взглядом со своим уютным пристанищем, поставила помещение на сигнализацию и вышла на высокое крыльцо.
Как в династию Цинь, как в династию Хань, луна вставала над землей.
Ткали без устали тени воздушное полотно.
Ночь таила темные силы веками в диких горах.
– Ху-ху!
– Аааай!
На сосне ухнула сова, и Бай Юйшу подскочила от испуга.
Шорох у стены.
Она боялась обернуться, замерла, как кролик под кустом.
Она перестала дышать.
Тепло чужого тела приблизилось сзади.
(Чан ЯньЮань:) – Одиннадцатый час! У тебя голова есть?!
(Бай Юйшу, дрожащий выдох:) – Ффуу… Я убью тебя, Чан ЯньЮань! Посмотри, у меня вся голова седая!
(Чан ЯньЮань:) – Дурочка, что ж ты так кричишь?