Ну и тяжеленная оказалась кольчуга.
Наверное, мама покупала на вырост. У меня в грузоподъемности стоит
двадцатка, а она одна весит больше десяти килограммов. А ведь на
мне вдобавок есть одежда, обувь, два кинжала. Однозначно надо было
надеть кольчугу поменьше. В этой упарюсь на войне бегать. Ну да
ладно, не возвращаться же.
Показался первый этаж и обе служанки
появились. Милли поднимается наверх с какими-то
тряпками, Карлина останавливается у лестницы с
посудой.
– Рей, ты куда? – раскрыв от
удивления рот, спрашивает Милли и прижимается к стенке, чтобы я не
сбил.
– На войну!
– К-у-д-а?!
Милли так и застывает с раскрытым
ртом. Карлина роняет посуду и та разбивается вдребезги.
Ну и курицы, совсем ничего не
понимают!
Вылетаю во двор и резко
останавливаюсь. Тут со ступенек лучше всего видно собравшихся. Я
ищу глазами отца.
Да вон же он, стоит у ворот с мамой,
старшим братом и своими помощниками.
Я успел!
Устремляюсь к отцу. Успеваю
спуститься со ступенек, пробежать каких-то пару метров и меня
кто-то наглым образом цепляет за шиворот. Я возмущенно
оборачиваюсь. Готов прибить гада!
– Да стой ты! Куда собрался?
Тьфу ты, это средний брат
Алан.
– Как куда? Вместе с отцом на
войну!
– Какая война? Отец едет разгонять
бунтовщиков в Глазвиль.
– Разгонять бунтовщико-о-ов?.. –
моему разочарованию нет предела. – А зачем тогда столько
всадников?
– Да откуда я знаю? Стой здесь, не
беги. Отец занят. Он разговаривает.
Алан чем-то недоволен. Он смотрит в
сторону отца и кривится. Брату может и видно что, он меня почти на
две головы выше, а мне совсем ничего. Тут полно гвардейцев. Они все
здоровые. Весь обзор загораживают. Возвращаюсь к входу в замок и
поднимаюсь на ступеньки. Их всего пять, зато хватает встать выше
всех.
Отец не разговаривает. Он раздает
указания маме, старшему брату и малому совету. Тут они все:
магистр, капитан, мастер тайных дел, управляющие замком и городом.
А еще наши вассалы – герцог Висячего моста, барон Кабаньего луга и
брат отца – герцог Птичьих скал. Консильери тоже рядом. Он
единственный сидит верхом на лошади, одетый так же как отец, в
тяжелые доспехи.
Не пойму, только консильери едет с
отцом?
Как назло и спросить не у кого.
Смотрю на Алана. Теперь понятно, почему он такой недовольный. Ему
уже восемнадцать, а его до сих пор держат не у дел. Даже сейчас,
около отца все кроме него. То стоит и злиться. Но он сам виноват.
Нечего было сворачивать на скользкую дорожку.