На колоннах сохранились буквы, и я сумел их прочесть, несмотря на то, что резкие очертания и рубленые линии, выполненные на местный манер, немного затрудняли чтение.
А́урис…
Ри́ордан…
Гли́ф…
Е́нна…
Ну́берон…
Пять прочтённых имён едва не заставили меня остановиться. Это были имена высших ИскИнов, искусственных интеллектов, контролировавших корпорацию A.R.G.E.N.T.U.M до катастрофы в мире-Первоисточнике.
Значит, в этой реальности их почитали как богов… Хотя ничего удивительного. Проявления истинной реальности, так или иначе, должны были отразиться в этом мире-зеркале, и то, что тут ИскИны – боги, не самый шокирующий вариант. Но если бы местные знали, что натворили эти «боги», они вряд ли бы стали им поклоняться. Если подумать, возможно, поклонение до катастрофы прервалось после неё?
На входе в храм не оказалось врат, широкая арка прохода была пуста, а пол засыпан слоем трухи. Теперь сомнений у меня не осталось, тут поработало какое-то средство, химия или что-то, о чём я не догадываюсь. Дерево само по себе не гниёт настолько выборочно.
В храме было темно, широкий промежуток освещённого пространства был обрублен по краям почти полной темнотой. Я шагнул от арки в сторону, под прикрытие стены, чтобы меня не было видно снаружи, и замер на долгую пару минут, позволяя глазам перестроиться после уличного света.
Десятки лавок были разбиты в пух и прах или перевёрнуты. Широкое помещение сжималось по бокам крытыми галереями, наверху, то же самое. Эдакий второй этаж, опоясывающий основной зал широким полукругом.
Впереди, у противоположного края обширного зала, угадывается небольшой подъём и новые ступени. Возвышался какой-то постамент… Темнота не позволяла разглядеть деталей, но мои глаза уже достаточно к ней привыкли, чтобы я мог продолжить путь.
Первый же шаг, и под ногой что-то приглушённо звякнуло, привлекая к себе внимание. Пришлось встать на одно колено и, положив посох, поднять с земли звякнувший предмет, высвободив его из-под слоя трухи и пыли.
Меч.
Абсолютно не тронутый ржавчиной, с классическим «рыцарским» эфесом и прямым клинком, обломанным примерно в метре от гарды, он моментально приковал мой восхищённый взгляд. Как и большинство мужчин, я ценил и любил холодное оружие, особенно выполненное столь просто и в то же время искусно. Не будь его конец обломан, я бы сказал, что он был ста – ста пятнадцати сантиметров в длину.