Чутьё прошедшего множество схваток бойца заставило Тихомира потянуть за петлю и вытянуть из-за спины боевой топор. Заметив смену настроения стража, южанин хохотнул.
– Ждёшь проблем? Это же просто охотники, никто не воюет зимо…
Хрррок!
Арбалетный болт с хрустом вошёл дружиннику в висок, не дав завершить фразы. Воздух наполнился щелчками и дробным перестуком. Смерть рубанула по стене роем железных болтов, одного за другим сметая редких дозорных.
Тихомира спасла рунная татуировка. Разогревшись, обожгла кожу, налилась синим светом и отвела смерть в сторону. А сам воин упал рядом с трупом южанина, стараясь укрыться от пронзающих воздух арбалетных снарядов.
Стреляли не от реки, стреляли из города…
Внизу кто-то взвыл. Воздух быстро наполнялся звуками схватки: матом, лязгом, криками и воем раненых. Перед вратами набирала обороты мясорубка. Дверь в башню открылась, и Тихомир увидел одного из дружинников с арбалетом в руках. Но в следующую секунду по ушам ударил хлопок, и выскочивший на стену боец превратился в кровавый фарш.
Магия.
Сжав зубы, воин трижды глубоко втянул воздух и, выжав своё тело вверх (как если бы делал отжимания), перекатился через каменный бортик на внутреннем крае стены, чтобы сразу же упасть прямо в наметённый сугроб. Толку оставаться наверху не было – врата были атакованы изнутри, а значит в первую очередь следовало отбить именно их.
Упал удачно, в снег и темноту, туда, где не станет мишенью для стрелка или колдуна, что били с крыш домов по дружинникам на освещённой факелами стене.
Выбираясь из снега и бросаясь в переулок, чтобы добраться до вражеского кудесника и стрелков, Тихомир не мог знать, что Эрлем уже обречён. Он не видел пропитанных кровью одежд «охотников», пришедших из зимовья, и пены на их губах. Не видел, как поднялся мёртвый Южанин и пошатываясь двинулся на своих же товарищей. И уж точно не мог знать, что империю наводняют многочисленные отряды Красного легиона – саранча песчаного трона.
Никто не воюет зимой…
Глава 1. Затерянная деревня
Молот взлетал и падал десятки раз, раскалённая пластина постепенно обретала форму, на каждом ударе недовольно фырча и плюясь искрами. Несмотря на то, что на дворе стояла самая середина зимы, я был одет лишь в лёгкие рабочие штаны и кожаный фартук с нарукавниками на голое тело. Близость горячего горна и тяжёлая работа покрывали мою кожу бусинками пота.