О гостье меня предупредил поток воздуха, холодная волна, прошедшая по ногам.
– Грач?
Соня словно специально подгадала момент, зайдя в кузню именно тогда, когда заготовка была доведена до ума. Я отложил молот и взял пластину щипцами, чтобы опустить её в ведро с водой. Зашипело, запузырилось, дохнуло паром…
Вытащив пластину из воды, бросил её в ящик к остальным и отложил щипцы в сторону.
– Привет, – я стянул нарукавники, развязал фартук и повесил на крюк. – Подождёшь минуту? Я переоденусь.
Жрица пришла не просто так, сегодня мы договорились отправиться в путь.
– Конечно. Я на улице.
Легконогая девушка выскользнула вон, мелькнув на прощанье лисьим хвостом на капюшоне своей шубки и ещё раз обдав меня холодом. После всех злоключений Соня осталась всё такой же красивой, разве что в глазах появилась какая-то странная глубина, которую было видно даже тогда, когда она улыбалась.
Я умылся растопленным в бочке снегом, смыл с себя пот с помощью ковша, обтёрся чистой тряпицей и переоделся, попутно размышляя над тем, сколько воды утекло с тех пор, как мы покинули Малистинский монастырь.
Череда событий, что привела к наследию древних, измотала нас как физически, так и эмоционально. На привалах молчали, двигались на автомате, как роботы.
Единственным лекарством от подобной «болезни» был длительный отдых, а путь до Одинокого клыка был многодневным и изматывающим. Стоит ли говорить о том, что натолкнувшись на натоптанную человеческими ногами тропу, мы решили остановиться?
Деревня оказалась махонькой, чудом уцелевшей в том развале, что постиг империю. Окружённая частоколом и включающая в себя четыре десятка домов, она страдала от бродящей по окрестностям нежити и прочих напастей.
Местные были мрачны и угрюмы, но после того, как они узнали, что Соня – целительница, их отношение круто изменилось. Жрица помогла деревенским своими чудесами, и не только лекарскими. Часть найденных в Малистинском монастыре кристаллов ушла на сильное защитное заклинание, на ритуал, призванный отвадить нежить от поселения.
А нежити в окрестных лесах было хоть задницей жуй. Близость к павшему монастырю и нескольким крупным посёлкам, погибшим во время крика Риордана, делала местность неспокойной. И если с низшими тварями, выбредающими к деревне, мужики худо-бедно справлялись, то с чем-то посильнее испытывали проблемы.