С этими мыслями Лёнька почистил зубы, умылся, и поплёлся на кухню делать бутерброды. Мама сидела боком на стуле и с кем – то переписывалась. По её улыбке Лёнька понял, что появился очередной мужчина, и, скорее всего, мама будет приходить поздно, а потом опять злиться и плакать. Понял, и вздохнул украдкой. Мама вдруг аж засветилась, улыбка её затопила всю кухню и на минутку Лёнька увидел прежнюю маму. Она вскочила, позвонила начальнику, сказалась больной. Потом убежала переодеваться в комнату, выбежала нарядная, чмокнула ошарашенного сына в макушку и сказала, что придёт поздно, но скоро все будет хорошо!
Мама не пришла. Ни рано, ни поздно. Лёнька ждал её, пока не уснул от ожидания на диванчике. А ночью его разбудили крики и шум под окном. Окно почему – то было открыто настежь, когда Лёнька пришёл домой, в такой – то холод, и цветы мамины на окне помёрзли. Лёнька окно сразу закрыл и цветы припрятал – боялся, что мама увидит и расстроится, а она такая утром была! Весёлая!
Ещё не до конца проснувшийся Лёнька завернулся в плед, открыл окно и свесился вниз – посмотреть, что за шум. И увидел маму. Она лежала на земле, спрятанная от прохожих густыми кустами палисадника, неловко вывернув руку и ногу, совсем раздетая, в одном платье, том самом, нарядном.
«Её ограбили!» – перепугался Лёнька и побежал маму спасать. И пальто её прихватил – замёрзнет же!
На дорожке около подъезда громко причитала соседка Анна Ивановна, рядом стояли и курили мрачные муж Анны Ивановны и её сын Василий.
– Ой, не пускайте его туда! – заголосила Анна Ивановна, заметив Лёньку в пледе и с пальто наперевес.
Её муж поймал Лёньку за плечо.
– Стой, пацан. Не надо.
– Вы что?! – рванулся Лёнька. – Она же… Замёрзнет! Вы что стоите! Ей не помогаете?!!!
– Некому помогать, пацан, – сказал непонятно муж Анны Ивановны и выругался. – Уже некому.
Лёнька завис на минутку. Как это? Некому? Вон она же раздетая, холодно ей, и с земли её никто не поднимет! А потом понял. Про окно и красное платье на снегу. Правда упала на его голову как гильотина и поделила жизнь на две части. Мамы больше нет. Она сама… Сама все решила и от Лёньки ушла. Совсем. И не поцелует она его больше и не пощекочет пятку. И подзатыльник не даст. Осознав это все, Лёнька завыл страшно. В голос, по животному завыл. Анна Ивановна как – то сразу прекратила причитать, уволокла Лёньку к себе, налила в рюмку чего – то пахучего и заставила его это выпить, после чего он провалился в тяжёлый и вязкий сон.