– Единицы что ли экономишь? – спрашивает Никита и звонит сам.
Несколько гудков – четыре или пять. Никита уже думает, что Олег не ответит, как из динамика раздается до боли знакомое «Даалло?»
– Ну че ты издеваешься?! Сначала маякуешь, а теперь трубку не берешь!
Олег отвечает не сразу.
– Да я тут… просто сначала звонил… а теперь передумал и решил… в туалет сходить.
Никита хмурится.
– Все нормально, Олег?
– В принципе… да.
– Я сейчас в городе. Сюда перевели от нас Арину, ты знал?
– Арину?
– Ту девушку, которую мы… встретили на кладбище. Помнишь?
– А… да.
– Она теперь здесь. Наши спецы решили, что такую серьезную симптоматику должны лечить в столичной клинике…
Олег молчит.
– Олег, – произносит Никита, – я сейчас заеду.
– А… не, Никит, не надо. Я просто… не дома.
– Не дома? А где?
***
– За городом, у одной… подружки, – он лжет, ибо стоит посреди своей однокомнатной квартиры, глядя на свою постель. Его лицо покрывают огроменные капли пота. – Ладно, я пойду, а то и так сортир долго занимаю.
– Ты со мной из сортира разговариваешь что ли? – раздается голос брата. – И стой… у тебя что, появилась девушка?
– Да… но… это несерьезно. Наверное, мы считай что расстались.
– Через… неделю?
– Ага. Ладно, давай, а то мне надо жопу вытереть.
– Ладно, давай тогда… а ты скоро дома будешь? Я могу подождать возле твоего подъезда. Я же, вообще-то, к тебе ехал, хотел поговорить.
– Давай я позвоню тебе позже, и скажу, где мы встретимся, ок?
И Олег сбрасывает вызов.
Его руки, покрытые запекшейся кровью, дрожат.
Он смотрит на окровавленную постель, в которой лежит неизвестная ему красотка. Вот только все, что от нее осталось – это нетронутая голова и почти обглоданный скелет.
Олега тошнит. Его вырвало уже трижды. Один раз прямо в постель, и два раза на пол. Он в панике. Отчасти оттого, что среди его рвотных масс обнаружился непереваренный пирсинг этой девушки, но еще больше, что до сих пор ощущает у себя во рту привкус ее крови.
***
– Пора делать укольчик, – говорит медсестра, подходя к Арине. В одной ее руке шприц с уже набранным препаратом, а в другой – смоченная спиртом ватка.
Медсестра привыкла, что Арина почти сразу же ложится на койку и оголяет ягодицу, но сегодня она продолжает стоять к ней спиной, глядя в окно.
– Арина, у меня мало времени. Давай ложись, – говорит она, и Арина поворачивается. Она смотрит ей прямо в глаза, чего не было еще ни разу. Никакой неуверенности во взгляде, никаких перебирающих движений руками.