– Да, – многозначительно кивнул Дохлый. – Почта зэковская работает исправно. А менты не поверили мне, что в сейфе кукла была, и мы, как последние лохи, на неё попались. А следак, падла слюнявая…
Дохлый вдруг почувствовал, что еще секунда, и его начнёт рвать приступ кашля. Выждав момент, он продолжил свой рассказ.
– Знаешь, есть такие людишки, маленькие, жирные как свиньи, с крысиными глазками? Вот следователь был именно такой. Сядет напротив и лысину волосами жирными прикрывает. Веришь – нет, мне до сих нор рожа его потная по ночам снится. Будь моя воля, задушил бы суку собственными руками. Так вот, сидит мразь эта за столом, вентилятор на харю направит и тащится, паскуда, как будто ему по самые гланды засадили. Ты, говорит, Дохлый, бабки-то верни, а мы тебе срок по половинке скосим. Все равно ведь сдохнешь. А так тройку лет на больничке проваляешься, глядишь, на свободу выйдешь. Как говорится, с чистой совестью. Изгалялся, как мог. Намучился, бедный, аж худеть начал.
Это ведь по его указанию меня дубаки сначала били нещадно, потом уговаривали да подсадных то и дело в камеру подсаживали. В общем, обработка шла по полной программе.
А однажды знаешь что удумал? Дело было прошлой зимой. Посадили в машину и повезли в неизвестном направлении, а перед этим мешок из-под картошки на голову напялили. Едем, значит, а мусора между собой базар ведут. Как только, говорят, с дороги свернем, вытащим, и пусть бежит, а потом пристрелим как собаку, при попытке к бегству. Но я-то не дурак и не первоходок какой-нибудь, с ходу смякитил, что спектакль для меня разыгрывается, вроде как запугать хотят. Думают, что я сейчас от страха обосрусь и тут же всё им и выложу. Не тут-то было. Как только машина остановилась, с меня мешок стянули, наручники сняли и говорят – беги. Я стою перед ними, и, веришь – нет, хохот разбирает, да такой, что удержаться не могу. Может, на нервной почве было, но, поверь, ржал я тогда от души.
Мусорки растерялись. Стоят, глазами хлопают. Испугались, наверное, что я умом тронулся. Мешок на голову напялили и в воронок. Ну, думаю, облом у легавых со мною вышел, не удалось им меня на испуг взять.
Ан нет. Ошибся я. Привезли меня к реке, нашли недалеко от берега полу застывшую полынью, сунули лом в руки и заставили лед долбить. Давай, говорят, Дохлый, работай. Нырять будешь. Один хрен – не жилец. Днём раньше сдохнешь, днём позже, какая разница. А так ты на дно, нашим проблемам конец. Еще благодарить будешь, что отмучился.