Переживания тех лет, ставших уже далекими, трудно вспомнить в подробностях. Окончание детства было окончанием жизни, поскольку не было ее продолжения. Окончание детства, чтобы жизнь не останавливалась и не переходила в самопознание, должно быть началом новой жизни. Но новая жизнь не началась. В мир вошла смерть, и он потерял очарование рая, стал безрадостным, скорбным. Часто была слышна в отдалении тоскливая музыка похорон – в то время похоронное шествие по городским улицам сопровождалось траурной музыкой. Самая главная перемена в сознании, связанная с окончанием вместе с детством и жизни, есть утрата вечности и осознание смертности, начало мышления. Неслучайно осознание преходящести жизни, самопознание совпадает по времени с окончанием детства: детство не продолжилось новой жизнью, но она остановилась. Осознание обретенной преходящести и утраченной вечности есть одно понятие, форма самосознания. Настроение отрока в это время сумрачное, безрадостное, тревожное. Он изгонялся на окраину мира, где его ждала трудная жизнь в поиске своего смысла, дела для вечности.
Остановленная жизнь переходит в форму самопознания. Изгнаннику из рая предстоит трудная жизнь, познание добра и зла, поиск смысла. Изгнание есть жизнь на кресте: именно крест есть древо познания. В раю остались те, кто играл с девицами под деревом жизни и соблазнял их его плодами. Они непротиворечиво вошли во взрослую жизнь. Ева со своим змеем, соблазнившим ее, даже не заметила окончания своего детства – оно незаметно перешло в половую, животную жизнь. Человек был изгнан из рая и принужден к познанию не за свою провинность, но от вечности повелось такое распределение, что одни грешат, а другие страдают в оковах «средь пустынных скал»; одни живут, а другие принуждаются к познанию добра и зла. Люди своей непомерной жизнерадостностью, своей жизненностью изгоняют из жизни тех, кто не так жизнерадостен, не так активен. Счастье одних – за счет несчастья других, всем поровну не бывает. Избранный Сын изгоняется из рая, чтобы познавать жизнь, ибо если все будут жить счастливо и бездумно, то кто будет творить вместе с Отцом новое небо и новую землю?
Он уходил из рая один – уходил, чтобы жить «со скорбью» (Быт. 3,17). Из рая не уходят парами. Ева со своим змеем осталась в раю потреблять плоды древа жизни. Ева – это юная дева, красота, жизнь. Изгнанник, так влекущийся к девичьей красоте, обречен на жизнь без нее. Человеческое общество всегда делилось на центр и окраину. Можно и нужно рассматривать рай как центр жизни, а место изгнания – как окраину мира, край земли, где на уступе скалы распят, пригвожден судьбой мыслящий Прометей. Жизнь есть потребление. Блага стекаются в центр, где и присваиваются способными особями. На окраине живут трудной, неблагополучной жизнью. Девы устремляются в центр, где их красота потребляется благополучными особями. От века способные особи делят благо и красоту в том числе, но самопознание совершается злополучным изгнанником. Райская жизнь есть по сути своей благополучная, совершенная, истинная жизнь. О смысле жизни здесь вопроса не задают и к истине не стремятся. Зла не имеют, поэтому и добра не знают. От добра не ищут добра, благополучие не мечтает о благе. Отрок, изгнанный из рая и заключенный в оковы злополучия, вынужден познавать жизнь. Бог-Отец, изгоняя отрока из рая, говорит о скудной, убогой и скорбной жизни, которая ждет изгнанника. Изгнание из рая на край земли есть принуждение к познанию, к поиску пути жизни.