Поняв, что наболтала Мите столько ненужной для него информации, я поспешила сменить тему прежде, чем он успел бы задать первый вопрос. Втягивать этого милого мальчика в разборки блэквимов и прочих монстров было бы кощунством.
– Кем ты хочешь стать, когда подрастёшь?
– Врачом! – сообщил он и с недетской серьёзностью пояснил:
– Хочу лечить людей. Спасать жизни даже тем, кто был ко мне особенно злым. Избавлять от боли. Показать человечеству, что я не бесполезный. Возможно, тогда люди примут меня!
Я едва не раскрыла рот от услышанного. Я впервые видела дошкольника, который мыслил так. Даже для меня, в моём-то возрасте, это было слишком.
– Вот так внук у вас! – молодой женский голос заставил меня помрачнеть и скривиться.
– Чего? Да как ты… – не закончив выплеск гнева, я, обернувшись, разглядела незнакомку. Взор голубых глаз этой невысокой, стройной, как осинка, юной девушки уже был способен леденить душу. В нем была невозмутимая строгость; точно такую я встречала во взгляде нашей пожилой учительницы литературы. Стрижка «Гаврош», старомодные очки, сорочка и брюки клёш – внешний вид девушки меня слегка рассмешил; но сходство черт лица и даже голоса не давали покоя. А вскоре меня посетила мысль, что перед нами внучка моей учительницы.
– Ты, случайно, не Каледина? – спросила я нескромно, позабыв о Мите, который заинтересовался стареньким мотоциклом, что был припаркован неподалёку.
– Да, но откуда вам известна моя фамилия? – отозвалась девушка, она выглядела удивлённой. – Насколько помню, мы раньше не встречались, бабушка.
– Я девочка! – крикнула я, разозлившись. – Ты внучка Акулины Анатольевны. Такая же мерзкая!
– Ты была девочкой, не спорю, но во времена, когда по земле бродили динозавры! – незнакомка рисковала очень сильно меня разозлить. – Моих родственников забрал неизлечимый недуг… Я с тринадцати лет одна.
– Прости, я не знала, – мне стало очень стыдно.
– А вы простите, что грубила вам, – девушка опустила голову и негромко произнесла:
– Акулина Анатольевна – я.
– Очень приятно… – у меня разболелась голова от страшных подозрений. И я молила, чтобы они развеялись, чтобы эта девушка оказалась просто тёзкой моему школьному кошмару. – Какой сейчас год?
– 1967-й, – ответ Акулины расставил всё по местам, а я схватилась за голову в панике. Меня забросили в прошлое! В далёкое прошлое, где нет ни Виталика Ярилова, ни мамы, ни Любы… Здесь не должно быть Полины Воробьёвой! Мне предстояло навечно остаться бабой Дусей, которой все, кроме Мити, видели меня… Если я настолько стара, как говорили окружающие, то вряд ли смогу дожить до того самого будущего, где столько людей и один, но очень важный в моей судьбе блэквим будут горевать без меня. Только обещание, данное Мите, не позволило мне убежать, спрятаться в безлюдном месте и горько зарыдать, ведь внутри чужого тела я оставалась беспомощной девочкой, не готовой к таким поворотам. Но клятва отвести его к отцу убеждала оставить слёзы на потом. Представившись молодой Акулине Евдокией, я посвятила ту в случившееся с Митей. Девушка предложила нам добраться до города на её мотоцикле. Мы согласились.