хорошо изучил семейные порядки – самыми эффективными способами управления признавал лишь собственный буйный нрав и быструю секиру личного палача.
Грузно утонув в старом булгарском троне, хранимом в семье как символ вечной власти, Ибрагим хмуро глядел на свой «кабинет министров». Масляные светильники, рыжими сполохами отражавшиеся в тусклом золоте палаты, органично, как замысел хорошего оформителя, дополняли мрачное настроение владыки.
– Где он? – в недовольной интонации, с какой хан задал этот вопрос, членам Дивана, влиятельным карачи и эмирам, послышалось приближение их личных проблем.
В дальнем углу поднялся начальник стражи, атлетического сложения человек в военном облачении.
– Великий хан, – тихо сказал он, – мы посылали за ним. Его дом на Булаке пуст.
– Я бы повесил его, как собаку, – задумчиво произнес хан, лениво пожав покатыми как у женщины плечами. – Он слишком дерзок. Но чем заменить дар, ниспосланный ему аллахом? Кто из вас найдет мне другого такого строителя?
В согласии качнулись тюрбаны, и по углам палаты поползло приглушенное жужжание, как от роя голодных мух, кружащих над тухлым бараном.
Ибрагим давно вынашивал планы, как увековечить память горячо любимого деда. В долгих беседах с друзьями он перебирал различные варианты, один другого грандиознее. Но постепенно, из глубин его ханских мыслей, все больше вырастал единственный проект, красивый и благородный. Внук задумал построить в честь своего Великого деда Великую мечеть.
– Найдите мне Исхака! – прикрикнул хан, и заметно подобрел, разглядев в золотом полумраке, как его советчики, получив очередной «шар в лузу», стали меньше ростом.
Исхак-строитель был известной фигурой в Казани. На городских базарах утверждали, что он происходил из знатного рода, чьи отпрыски десятилетиями стояли у самых ступеней ханского трона. Однако, в отличие от других мужчин своей многочисленной семьи, он не пошел по их стопам. Вместо скачек и бессмысленного, как он считал, махания червлеными сабельками, с раннего детства мальчик предпочитал сутками торчать на берегу Казань-реки, возводя из мокрого песка крепости и замки. Наперекор родителям и родственникам, грозившим отказать ему в поддержке, если не одумается, он стал строителем. Был и дополнительный сюжет, который передавался из уст в уста полушепотом, густо подсыпая в городские сплетни жгучую перчинку. Исхак-строитель был старшим братом одного из столпов духовной иерархии Казанского ханства, молодого Юллык шейха, широко известного своим благочестием и особенным умением вдохновенно проповедовать Ислам.