Не только моё тело неуправляемо и категорично требовало её плоти. Мой мозг так же желал её каждой извилиной. Я буквально жаждал этих словесных батлов, приводящих в конце или к взрыву моей агрессии, или к полному удовлетворению, равному экстазу, что, в принципе, по ощущениям, мало отличалось одно от другого. Да и неудивительно. В наших разговорах ни о чём эротизма было больше, чем в самом сексе. В сексе, который я никак не мог ей предложить, отчего периодически ощущал себя крайне раздражённым. На кого я больше злился, на неё или на себя – я не понимал, но, на всякий случай, жёстко полировал её мозги своей критикой, порой весьма незаслуженно. Так сказать, для профилактики. Чтобы не заносилась.
В слово «скульптор» она вкладывала столько смысла, что я сначала с трудом его в себя поместил, хотя жил с мыслью о том, что я им являюсь уже не один десяток лет. Но, согласно её теории, помимо гипса и глины, оказывается, я работал с лепкой живых тел. Я оттачивал и огранял их словесно, доводя женщин до феерического совершенства. Так говорила она. А что об этом думал я?
Могу сказать, что я мало участвовал в их огранке. Я видел самые красивые грани в женщине изначально, но, как оказывалось позже, не каждая знала об их наличии. Я просто любил женщин. И всё. Каждая из них по умолчанию была для меня произведением искусства. Но как всякий живой человек, я отдавал предпочтение лишь определённому типу. Другими же просто молча любовался. А каких-то в упор не замечал – не цепляло – не моё. Однако, как к любому труду, я имел к ним уважение, потому что кому как не мне знать, что каждая работа, независимо от результата, должна заслуживать, как минимум, уважения только потому, что она содержит душу творца.
Моя новая подопечная как раз была леплена из материала, который я более всего ценил в женщине, и вмещала в себя то множество стилей, в том числе пересекающихся и конфликтующих, квинтэссенцию из которых мы в итоге зовём многогранностью. Чего-то больше, чего-то меньше. Я просто обтёсывал, на мой взгляд, лишнее, а где-то наращивал, как мне казалось, недостающее.
Вот что мне не очень нравилось, так это тесать из камня. Без толку потраченное время. Мне нравились материалы более пластичные. При работе с ними минимум сколов. Хотя бывает, что и сами сколы украшают, когда под отколовшимся материалом блестит и переливается всеми цветами радуги иризация – оголившийся кусочек души.