– Толстеть, толстеть, а потом родить малыша.
Ты рассуждала как ребенок, ты вела себя как ребенок, куда тебе было становиться матерью?
– Би, не злись, это же радостная новость.
– Ваша сестра задумывалась об аборте? – продолжает задавать вопросы мистер Райт.
– Нет.
– Вас воспитывали в католической вере?
– Да, но она не хотела делать аборт вовсе не из-за этого. Единственный католический догмат, который принимала Тесс, – это принцип сегодняшнего дня.
– Простите, я не знаком с основами католицизма.
Конечно, для суда это не имеет значения, и все-таки я хочу, чтобы мистер Райт знал о тебе не только сухие факты, собранные в толстые скоросшиватели.
– Это означает, что жить нужно здесь и сейчас, – поясняю я. – В настоящем. Не задумываясь о будущем и не цепляясь за прошлое.
Я никогда не покупалась на данное утверждение, находя его чересчур легкомысленным и гедонистическим. Полагаю, этот постулат навязан греками. Видимо, Дионис очень пекся о том, чтобы католики не лишились удовольствий, и по-свойски внес свою лепту в религиозные принципы.
Мне хочется, чтобы мистер Райт имел в виду кое-что еще.
– С самых первых дней, когда ребенок представлял собой не более чем набор клеток, Тесс уже любила его. Вот почему она считала свое тело чудесным сосудом и даже мысли не допускала об аборте.
Мистер Райт кивает. Уважая твои чувства, он делает почтительную паузу.
– На каком сроке у ребенка диагностировали муковисцидоз? – осведомляется он.
Мне приятно, что он сказал «у ребенка», а не «у плода». Ты и твой малыш для него уже не безликие создания.
– В двенадцать недель, – отвечаю я. – Поскольку у нас в семье эта болезнь наследственная, Тесс прошла генетическое обследование.
– Это я.
На другом конце трубки ты едва сдерживала слезы.
– Будет мальчик.
Я уже догадывалась, что ты скажешь дальше.
– У него обнаружили муковисцидоз.
Ты произнесла это по-детски беспомощно. Я не знала, что ответить. Мы обе слишком много знали о муковисцидозе, банальные утешения были ни к чему.
– Ему придется пройти через те же муки, что испытал Лео…
– Это было в августе? – осведомляется мистер Райт.
– Да, десятого числа. Через четыре недели Тесс позвонила мне и сказала, что ей предлагают экспериментальную генетическую процедуру для лечения малыша.
– Что конкретно ваша сестра знала об этой процедуре?