Ярилов одобрительно кивнул и понёс обессиленного друга в зал ожидания. Я поспешила следом. Мы оказались в огромном прохладном помещении, где пассажиры коротали часы до приезда поезда. Виталик кинул рюкзак, мою сумку и багаж Тристана на пол. Затем осторожно опустил друга на одну из деревянных лавок и, взяв мешочек с деньгами, которые Железняк отдал в общее пользование, отправился за билетами.
Когда он ушёл, время будто бы остановилось. Я достала из сумки для физкультурной формы зеркальце и, поправив ободок, не позволявший отросшей чёлке лезть в большие зелёные глаза, всмотрелась в собственное отражение. Мои кудри, рыжие, как спелая хурма, уже почти касались лопаток. Впрочем, у меня всегда быстро отрастала шевелюра. Вроде всё те же слегка округлый овал лица, лёгкая курносость и губы бантиком, но с той стороны стекла на меня глядел теперь не ребёнок, а подросток.
Спрятав зеркальце, я обнаружила на дне сумки мятный пряник и поняла, что очень голодна. Он сохранился со вчерашнего завтрака. Мне хотелось скорей заморить червячка, но я вспомнила о друзьях. Разделила пряник на три части и, проглотив самую маленькую, положила обратно.
Я стряхнула крошки с джинсовой жилетки и летнего сарафана, белого как январский снег, и поняла, что скучаю по снегу и льду. Мне захотелось хотя бы на час позабыть о проблемах, слепить с Виталиком и Тристом снеговика, начать войнушку снежками или просто покататься на коньках. Но этим наивным желаниям не дано было осуществиться: Тристан был без сознания, а Ярилов ещё не вернулся.
Поникнув, я опустила глаза и внезапно обнаружила, что мои синие слипоны в удручающем состоянии. Эту обувь мне подарил Виктор Мерлонский, блэквим молнии, которого убил презренный Лупп…
– Совсем скоро кровожадные зомби и их зловредный создатель заплатят за всё, – пробубнила я себе под нос, придвинув рюкзак Ярилова. Без труда отыскала в нём карту, желая лишний раз изучить, но не успела даже раскрыть. Я вздрогнула от внезапного возгласа.
– Леденцы! Леденцы! Вкусные и ароматные. Подходи, налетай! Детям первая порция – бесплатно! Только сегодня, только сейчас! – трезвонил сиплый голос, а тот, кому он принадлежал, остановился в паре шагов от меня.
Низкий юноша в белой шляпе, салатовых футболке, бриджах и сланцах – его кожа цветом напоминала молочный шоколад – достал из плетёной корзинки разноцветную карамель на палочке. Растягивая пухлые губы до самых ушей, он обратился ко мне: