– Договорились, – сказала я, утирая слёзы.
Лика ничего не ответила.
– Давай, больше не будем ссориться, – предложила она.
– Давай, – согласилась я, вздохнув при этом и протягивая ей мизинчик.
– Ну что? Мирись-мирись и больше не дерись, – сказала мне Лика, тряся мою руку своей, зацепившись мизинчиком за мой.
– Мы ведь с тобой, хоть и троюродные, но сёстры, – сказала она, обнимая меня.
– Да, сёстры, – проговорила я и, вспомнив про Юльку, опять заплакала.
– Ты чего? – спросил меня Вовчик, вернувшись из ванной.
– Я из-за Юльки плачу. Мне её так жалко, – сказала я, утирая слёзы.
– Не плачь, пожалуйста, успокойся, нам с Ликой тоже её жалко. Но я думаю, её вылечат, – сказал он, обнимая меня.
– Честно? – спросила я у него, как будто от его ответа что-то зависело.
– Честно! – уверил меня Вовчик. – На, вытри слёзы, сказал он, доставая из кармана носовой платок и протягивая его мне. – Я смотрю, вы уже у меня успокоились, – сказал он как-то по-взрослому. – Теперь можно пойти на кухню и чаю попить.
– А с чем? – уже улыбаясь, спросила я.
– Это сюрприз, сама сейчас увидишь, но думаю, он тебе понравится, – сказал Вовчик, лукаво улыбаясь.
И мы гуськом поплелись за ним на кухню…
Глава пятая
– Солнышко, ты чего, – сказал пришедший с вокзала Лёша, подходя к софе.
Я лежала под одеялом, уставившись в потолок, не реагируя ни на его приход, ни на его слова.
– Таирочка, что с тобой? – спросил он, забравшись ко мне на софу и тряся за плечо.
– Да так, ничего, – ответила я, оторвав взгляд от потолка.
– А почему не отвечала?
– Прости, я как-то задумалась и даже не заметила, как ты пришел. Не беспокойся, все нормально.
– Точно?
– Точно. А ты почему так тяжело дышишь, – спросила я.
– Почему? Я домой, как угорелый мчался.
– Зачем?
– Как зачем, – удивился он, – я, как только взял билет, сразу стал тебе звонить, чтобы сообщить об этом. Но ты почему-то не отвечала. Я, наверное, раз двадцать позвонил тебе, – сказал Лёшка, взяв мою руку в свою.
– Я все звоню и звоню, а ты трубку не берёшь, вот я и подумал, что что-то случилось, и помчался, как сумасшедший, домой. Солнышко, я так тебя сильно люблю, что не переживу, если что с тобой случится плохое.
– Всё, что можно плохого, со мной уже случилось, – сказала я, выдернув свою руку из рук мужа, и заплакала.
– Таирочка, любимая, успокойся, я знаю как тебе тяжело. Я понимаю, что ничего не исправить, но я хочу помочь тебе справиться с этим горем. Не плачь, родная, – сказал Лёша, обнимая меня и целуя в голову.